Они сказали: гдѣ твой Отецъ?
Онъ сказалъ: вы не понимаете моего ученія и потому не знаете моего Отца. (Ін. VIII, 19) Не знаете откуда вы и куда идете.
Я веду васъ, а вы, вмѣсто того, чтобы итти за мной, разбираете, кто я; и потому не можете прійти къ спасенію и жизни, къ которой я веду васъ. (Iн. VIII, 21). И вы погибнете, если останетесь въ этомъ заблужденіи и не пойдете со мной. (Ін. VIII, 21).
И Іудеи спросили: кто ты?
Онъ сказалъ: съ самаго начала говорю вамъ. (Ін. VIII, 25). Я сынъ человѣческій, признающій Отцомъ своимъ духъ, и то, что понялъ отъ Отца, то и говорю міру. (Ін. VIII, 26). И когда возвеличите въ себѣ сына человѣческаго, тогда узнаете, что такое я, потому что я дѣлаю и говорю не отъ себя, какъ человѣкъ, но то, чему научилъ меня Отецъ, то говорю, тому учу. (Ін. VIII, 28).
И кто послалъ меня, тотъ всегда со мною, и Отецъ не оставитъ меня, потому что я дѣлаю его волю. (Ін. VIII, 29).
Кто будетъ держаться разумѣнія моего, кто будетъ исполнять волю Отца, тотъ будетъ истинно наученъ мною. Для познанія истины нужно дѣлать добро людямъ. Кто дѣлаетъ зло людямъ, тотъ любитъ тьму и идетъ къ ней; кто творитъ добро людямъ, тотъ идетъ къ свѣту. И потому, чтобы понять мое ученіе, надо творить дѣла добра. (Ін. VIII, 31). Кто будетъ дѣлать добро, тотъ познаетъ истину, тотъ будетъ свободенъ отъ зла и смерти. (Ін. VIII, 32). Потому что всякій, кто заблуждается, тотъ дѣлается рабомъ своего заблужденія. (Ін. VIII, 34).
А какъ рабъ въ домѣ хозяина не живетъ всегда, а сынъ хозяина всегда въ домѣ, такъ и человѣкъ, если заблудился въ жизни и дѣлается рабомъ своихъ заблужденій, не живетъ всегда, а умираетъ. Только тотъ, кто въ истинѣ, только тотъ остается живъ всегда. Истина же въ томъ, чтобы быть не рабомъ, а сыномъ. Такъ что, если будете заблуждаться, то будете рабами и умрете. (Ін. VIII, 35). А будете въ истинѣ, то будете сынами свободными и будете живы. (Ін. VIII, 36).
Вы про себя говорите, что вы сыны Авраама, что вы знаете истину. А вы вотъ хотите убить меня, потому что не понимаете моего ученія. (Ін. VIII, 37). И выходитъ, что я говорю то, что понялъ отъ своего Отца, а вы хотите дѣлать то, что вы поняли отъ вашего отца. (Ін. VIII, 38).
Они сказали: нашъ отецъ Авраамъ.
Сказалъ имъ Іисусъ: если бы вы были сыны Авраама, вы бы его дѣла и дѣлали (Ін. VIII, 39). А вы вотъ хотите убить меня за то, что я сказалъ вамъ то, что понялъ отъ Бога. Авраамъ такъ не дѣлалъ. Стало быть, вы не Богу служите, а служите своему отцу — другому (Iн. VIII, 40).
Они сказали ему: мы не выблядки, а мы всѣ одного Отца дѣти, всѣ — Боговы. (Ін, VIII, 41).
И сказалъ имъ Іисусъ: если бы вашъ отецъ былъ одинъ со мною, то вы любили бы меня, потому что я отъ Отца изшелъ. Я вѣдь не самъ отъ себя родился (Ін. VIII, 42). Вы не одного со мною Отца дѣти, вы от того моихъ словъ не понимаете, и не вмѣщается въ васъ мое разумѣніе. Если я отъ Отца, и вы отъ того же Отца, то не можете желать убить меня. Если же вы желаете убить меня, то мы не одного Отца (Ін. VIII, 43).
Я отъ Отца добра, Бога, а вы отъ дьявола, отца зла. Вы хотите похоти вашего отца, дьявола, дѣлать, онъ всегда и былъ убійца и лгунъ, и нѣтъ въ немъ истины. Если онъ что говоритъ, дьяволъ, то онъ говоритъ свое личное, а не общее всѣмъ, и онъ отецъ лжи. Поэтому вы слуги дьявола и сыны его (Ін. VIII, 44).
Вотъ видите, какъ легко обличить васъ въ заблужденіи. Если я заблуждаюсь, то обличите меня; если же нѣтъ заблужденія во мнѣ, то отчего не вѣрите мнѣ? (Ін. VIII, 46).
И стали іудеи ругать его и говорили, что онъ бѣшеный (Ін. VIII, 48).
Онъ сказалъ: я не бѣшеный, но я почитаю Отца, а вы хотите убить меня, стало быть вы не братья мнѣ, а другого отца дѣти (Ін. VIII, 49).
Не я утверждаю то, что я правъ, но истина говоритъ за меня (Ін. VIII, 50). И потому повторяю вамъ: кто ученіе мое постигнетъ и совершитъ, тотъ не увидитъ смерти (Ін. VIII, 51).
И іудеи сказали: ну, развѣ мы не правду говоримъ, что ты бѣшеный Самарянинъ? Ты самъ себя обличаешь. Пророки умерли, Авраамъ умеръ, а ты говоришь, что кто совершитъ твое ученіе, то не увидитъ смерти (Ін. VIII, 52). Авраамъ умеръ, а ты не умрешь? Или ты больше Авраама? (Ін. VIII, 53).
Іудеи все разсуждали о томъ, что онъ, Іисусъ изъ Галилеи, важный или неважный пророкъ, и забывали все то, что онъ говорилъ имъ, что онъ ничего не говоритъ о себѣ, какъ человѣкъ, но говоритъ о духѣ, который былъ въ немъ.
И Іисусъ сказалъ: я ничѣмъ себя не дѣлаю. Если бы я говорилъ о себѣ, о томъ, что мнѣ кажется, то все, что я говорилъ бы, ничего бы не значило: но есть то начало всего, которое вы называете Богомъ; вотъ про него то я говорю (Ін. VIII, 54). А вы не знали и не знаете настоящаго Бога, а я знаю его. И не могу сказать, что я не знаю его; я былъ бы лжецъ такой же, какъ вы, если бы сказалъ, что не знаю его.
Я знаю его и знаю его волю и исполняю ее (Ін. VIII, 55). Авраамъ, вашъ отецъ, видѣлъ и радовался на мое разумѣніе (Ін. VIII, 56).
Іудеи сказали: тебѣ 30 лѣтъ; какъ же ты могъ жить при Авраамѣ? (Ін. VIII, 57).
Онъ сказалъ: прежде чѣмъ былъ Авраамъ, было разумѣніе добра, то, что я говорю вамъ (Ін. VIII, 58).
Іудеи схватили камни, чтобы побить его, но онъ ушелъ отъ нихъ (Ін. VIII, 59).
И по дорогѣ увидѣлъ Іисусъ человѣка темнаго отъ рожденія (Ін. IX, 11).
И спросили ученики: кто виноватъ въ томъ, что человѣкъ этотъ отъ рожденія темный? Онъ или родные его за то, что не научили его (Ін. IX, 2).
И отвѣчалъ Іисусъ: не виноваты ни родители его, ни онъ самъ, но въ томъ дѣло Божіе, чтобы былъ свѣтъ тамъ, гдѣ была тьма (Ін. IX. 3). Если есть мое ученіе, то оно—свѣтъ міру (Ін. IX, 5).
И Іисусъ открылъ темному ученіе о томъ, что онъ сынъ Бога духа; и познавъ это ученіе, темный позналъ свѣтъ (Ін. IX, 6. 7). И тѣ, которые прежде знали человѣка этого, не узнали. Онъ былъ похожъ на прежняго, но сталъ другимъ человѣкомъ (Ін. IX, 8, 9). Онъ же сказалъ: я тотъ же, но Іисусъ открылъ мнѣ, что я сынъ Бога, и мнѣ открылся свѣтъ, и я увидалъ то, чего не видалъ прежде (Ін. IX, 11).
Призвали этого человѣка къ правовѣрнымъ учителямъ (Ін. IX, 13). А была суббота (Ін. IX. 14).
И спрашивали его правовѣрные, какъ онъ сталъ понимать все, когда прежде былъ темный?
Онъ сказалъ: не знаю какъ, но знаю, что теперь все понимаю (Ін. IX; 15).
Они сказали: ты это не по-божески понимаешь, потому что это сдѣлалъ Іисусъ въ субботу, да и не можетъ мірской человѣкъ просвѣщать людей.
И стали они спорить (Ін. IX, 16). И потомъ спросили у просвѣщеннаго: что ты объ немъ думаешь?
Онъ сказалъ: думаю, что онъ пророкъ (Iн. IX, 17). Іудеи не повѣрили тому, что онъ прежде былъ темный, а теперь просвѣтился, пока не позвали его родителей и не спросили ихъ (Ін. IX, 18): это ли вашъ сынъ, тотъ, который отъ рожденія былъ темный? Какъ же онъ теперь просвѣтился? (Ін. IX, 19).
Родители сказали: мы знаемъ, что онъ нашъ сынъ и темный былъ отъ рожденія (Ін. IX, 20). А какъ теперь просвѣтился, мы не знаемъ. Онъ уже большой, спросите его самого (Ін. IX, 21).
Позвали правовѣрные другой разъ того человѣка и сказали: молись настоящему нашему богу, а тотъ Человѣкъ, что тебя просвѣтилъ, тотъ человѣкъ мірской и не отъ Бога, мы вѣрно знаемъ (Ін. IX, 24).
И просвѣщенный сказалъ: о томъ, что отъ Бога ли тотъ человѣкъ или нѣтъ, этого я не знаю. Одно знаю, что прежде не видалъ свѣта, а теперь вижу (Ін. IX, 25).
И правовѣрные опять спросили, что онъ съ тобою сдѣлалъ, какъ просвѣтилъ тебя? (Ін IX, 26).
Онъ сказалъ: я уже говорилъ вамъ, но вы не вѣрите. Если хотите быть его учениками, то я раскажу вамъ опять (Ін. IX, 27).
И они стали ругать его и сказали: ты его ученикъ, а мы ученики Моисея (Ін. IX, 28). Съ Моисеемъ говорилъ самъ Богъ. А про этого и не знаемъ, откуда онъ (Ін. IX, 29).
И отвѣчалъ человѣкъ и свазалъ: это-то и удиви намъ, ты ли тотъ Мессія, который по нашему писанію долженъ прійти въ міръ (Ін. X, 24).
И отвѣчалъ имъ Іисусъ: я уже говорилъ вамъ, кто я, но вы не вѣрите. Если не вѣрите моимъ словамъ, то вѣрьте моимъ дѣламъ: по нимъ поймете, кто я и для чего я пришелъ (Ін. X, 25).