Забавно, мой сверхразвитый интеллект, раскачиваемый только для увеличения ПП, позволяет мне понимать такие вещи, что строительство Ретранслятора для меня – это так, средней сложности задачка. Это было заметно, например, когда я с лёгкостью разбирал и на ходу решал такие сложные задачки, что церберовские учёные сначала недоумённо хлопали глазами, а потом начали подозрительно на меня коситься. Попытка объяснить простейшую с виду задачку – сопряжение трёх типов робототехники, с программированием основных систем и решением сопутствующих программно-математических неточностей – вылилось в то, что они «поплыли», потому что я оперировал такими дебрями физики, математики, робототехники, что у учёных через пять минут объяснения мозги начали сдавать. Я же чувствовал себя доктором физмата, ведущим урок в детском саду у детей, умеющих считать только до десяти.
Постепенно обо мне начали ходить слухи, меня стали считать гением, просто эталонным… и напрягали только сложными задачами, за что я им был благодарен.
Так с чего я начал? Да, я тратил всю полученную с промышленных отходов энергию на превращение одной материи в другую. По большому счёту, мне нужны были только базовые «поинты», как я называл элементарные частицы. Дальше я мог создать из них что угодно, манипулируя пси-энергией – от сгустка нулевого элемента до алмазов, редких изотопов различных радиоактивных и не очень веществ. К примеру, я мог синтезировать крайне полезный и мощный по своему составу окислитель – металлический кислород. Да, именно металл из кислорода. Водород же сделали металлическим, в газовых гигантах его полно, а вот металлизированный кислород – крайне редкое в галактике явление. Это серебристый металл, после перехода в металлическое состояние плавится при температуре в полторы тысячи градусов, обладает средней прочностью, но крайне высокой горючестью – ведь количество атомов кислорода в нём огромно, окислитель при горении высвобождается. Поэтому при стрельбе снарядами из металлического кислорода с фосфорной начинкой мы получаем ярко-белые шарики, которые впиваются и горят около десяти секунд. Эффект – ужасает, попадание даже маленького горящего осколка в человека гарантировано убивает, в радиусе десяти сантиметров от попадания плоть превращается в угли. Попадание подобного в технику, особенно если застрянет в броне – вызывает разогрев и плавление всей техники.
Как оружие против Тиранидов такие снаряды-болты – совершенны по своему действию, один снаряд действует не хуже, чем псионический навык Холокост. Только душу не сжигает, но суть та же, раскалённые, горящие с температурой в тысячу градусов осколки выжигают всё вокруг.
Это лишь малый пример. Главной моей работой было, конечно же, производство металлов и материалов. Пару слов об этом – я с удивлением обнаружил, что в этом времени броня очень неплоха, но она не силовая. То есть она напичкана электроникой гораздо больше, но вот просто сделать бронекостюм-танк вроде терминаторской брони здесь не додумались. Это накладывало ограничение на толщину и вес брони, поэтому материалы были намного прочнее привычных мне. До Чёрного Солнца они всё равно сильно не дотягивали, но уже уверенно перекрывали стандартный адамант по прочности. Лишь одно делало их менее ценными – это сложнейшие в производстве виды брони, тогда как Адамант и керамит, лишь немного им уступающие, это простые вещества, которые можно производить тоннами.
Я переговорил по этому поводу с Призраком, который сообщил мне, что он весьма заинтересован в создании экзоскелетов, на том и порешили – я принялся производить броню. Ах вот, вот почему местные флота не были такими большими – производство местной брони крайне дорого и даже простой фрегат с его лёгкой бронёй требовал огромных средств. Решено было создать аналог силовой брони Астартес – слегка даже утяжелив её. Проведённые испытания показали, что местное оружие попросту бесполезно против брони Астартес, она слишком прочна. Что ж, будет ещё одно напоминание местным, чтобы не зазнавались. Поэтому я поставил на поток производство брони, слегка её доработав. Стандартную броню Астартес пришлось перевести на более совершенную электронную начинку, плюс приспособить для работы с обычными людьми – чтобы они в броне себя чувствовали нормально. Небольшое запаздывание – поначалу очень явно, потом к нему просто привыкаешь и мозг перестаёт это запаздывание ощущать, как тиканье часов – поначалу кажется, что оно в мозги залезает, но через час-другой – перестаёшь слышать вообще.
Решение это было серьёзным и могло очень серьёзно помочь церберу подняться на поприще защиты человечества и наших интересов в галактике. Получившийся БК был… занятным. Толстый, с мощным нагрудником и наплечниками, не такой высокотехнологичный на вид, как местные образцы. Выглядел он как произведение века двадцатого, а не двадцать второго, но всё же, это была весьма совершенная броня – просто меньше выступающих частей, чем здесь привыкли. Под бронёй – фибромышцы, небольшой реактор или набор аккумуляторов. Высота – два с половиной метра, что делало солдата более похожим на Астартес, или крогана, чем на хрупкого тонкого человека. Оружие подстать броне – только тяжёлое в режиме обычного. Дуговой разрядник, винтовка «Вдова», пулемёт «Вулкан» и «Каин» – самое адское оружие, которое может стрелять только благодаря наличию в броне реактора. Но зато самое полезное, я так же решил сделать автоматический вариант «Каина», напитав болты энергией огненного взрыва. Получилось… ну, на тесте удалось сжечь и разорвать в клочья целый небольшой лесочек. Не менее интересный оказался излучатель сингулярности, он использовал эффект массы, чтобы создать миниатюрную чёрную дыру. Правда, увеличить мощность поражения тут уже было нечем, а вот на дуговой излучатель удалось наложить парочку полезных тауматургических навыков, связанных с электричеством… так что мощность его повысилась в разы.
*
Миранда Лоусон пришла в медотсек своего корабля. Да, несмотря на наличие колонии и командной машины, командование жило на корабле, а машина вообще использовалась разве что как командный пункт для патрулей.
– Можете сказать, что со мной такое?
– Ложитесь, – немолодая женщина-врач осмотрела своего капитана, проверила давление, провела сканирование…
– Что болит?
Миранда коротко жаловалась. Раздражение из неё так и пёрло, доктор даже удивилась тому, что обычно стервозная Лоусон сегодня невыносима абсолютно. Экипаж уже шарахался от неё как от прокажённой.
– Что ж, кровь в норме, – доктор посмотрела на свой уник, – инфекций нет. У вас просто месячные скоро.
– Ты издеваешься? – Лоусон вскочила, схватив докторшу за грудки, – я бездетна, дура ты! Пристрелить тебя мало!
– Тихо, тихо, – доктор с трудом освободилась, – если верить анализам, всё указывает на критические дни, – от лица Лоусон уже шёл пар, – это медицина, мисс Лоусон, а не предсказание. Завтра посмотрим, но на всякий случай…
Капитан, как и ожидала доктор, с утра пришла к ней, но уже удивлена. Лоусон выглядела так, словно мир перевернулся с ног на голову, а призрак оказался азарийской танцовщицей.
– Что?
– К… кровь…
– Я же говорила, снимай штаны, – Доктор без особого труда раздела и уложила Лоусон, взяла анализы и одела обратно, Миранда даже не сопротивлялась, – капитан, у вас проблемы?
– А? Н… нет, наверное, – Миранда скривилась, – только болит.
– О, – на лицо докторше выползла ехидная ухмылка, – все женщины это терпят регулярно. Каждый, мать его, месяц, как часы, – она сунула в руки Миранде прокладки, – берите…
Через час Миранда уже сбила с ног прибывшего дорна, схватила за грудки и тряхнула:
– Что ты со мной сделал?
– Ась? – Дорн выглядел расслабленным, – ты о чём?
Были они, к слову, в просторной капитанской каюте Миранды.
– Не придуривайся! Кроме тебя тут некому чудодействовать, так что объясняй, засранец, что ты сделал с моим телом?