На кандидата было неловко смотреть, он явно растерялся. Мужики отводили глаза. «Нас, конечно, можно удивить, подкатить к дому на такси, вытащить из багажника пять чемоданов... Но... если приезжаете в этот народ, то подготовленней надо быть. Собранней. Скромнее». – «Да в чем же наша нескромность?» – не выдержала жена кандидата. «А вот когда одни останетесь, подумайте хорошенько. До свидания. Приятно провести отпуск... среди народа!» Глеб усмехнулся и не торопясь вышел из избы.
Он не слышал, как потом мужики, расходясь от кандидата, говорили: «Оттянул он его!.. Дошлый, собака. Откуда он про Луну-то знает?.. Срезал». В голосе мужиков даже как бы жалость к кандидатам, сочувствие. Глеб же Капустин по-прежнему удивлял. Изумлял. Восхищал даже. Хоть любви тут не было. Глеб жесток, а жестокость никто, никогда, нигде не любил еще.
До третьих петухов
Повесть (1974)
Как-то в одной библиотеке вечером заговорили-заспорили персонажи русской литературы об Иване-дураке. «Мне стыдно, – сказала Бедная Лиза, – что он находится вместе с нами». – «Мне тоже неловко рядом с ним стоять, – сказал Обломов. – От него портянками воняет». – «Пускай справку достанет, что он умный», – предложила Бедная Лиза. «Где же он достанет?» – возразил Илья Муромец. «У Мудреца. И пусть успеет это сделать до третьих петухов». Долго спорили, и наконец Илья Муромец сказал: «Иди, Ванька. Надо. Вишь, какие они все... ученые. Иди и помни, в огне тебе не гореть, в воде не тонуть... За остальное не ручаюсь». Иван поклонился всем поясным поклоном: «Не поминайте лихом, если пропаду». И пошел. Шел-шел, видит – огонек светится. Стоит избушка на курьих ножках, а вокруг кирпич навален, шифер, пиломатериалы всякие. Вышла на крыльцо Баба Яга: «Кто такой?» «Иван-дурак. Иду за справкой к Мудрецу». – «А ты правда дурак или только простодушный?» – «К чему ты, Баба Яга, клонишь?» – «Да я как тебя увидела, сразу подумала: ох и талантливый парень! Ты строить умеешь?» – «С отцом терема рубил. А тебе зачем?» – «Коттеджик построить хочу. Возьмешься?» – «Некогда мне. За справкой иду». – «А-а, – зловеще протянула Баба Яга, – теперь я поняла, с кем имею дело. Симулянт! Проходимец! Последний раз спрашиваю: будешь строить?» – «Нет». – «В печь его!» – закричала Баба Яга. Четыре стражника сгребли Ивана и в печь затолкали. А тут на дворе зазвенели бубенцы. «Дочка едет, – обрадовалась Баба Яга. – С женихом, Змеем Горынычем». Вошла в избушку дочь, тоже страшная и тоже с усами. «Фу-фу-фу, – сказала она. – Русским духом пахнет». – «А это я Ивана жарю». Дочка заглянула в печь, а оттуда – то ли плач, то ли смех. «Ой, не могу, – стонет Иван. – Не от огня помру – от смеха». – «Чего это ты?» – «Да над усами твоими смеюсь. Как же с мужем жить будешь? Он в темноте и не сообразит, с кем это он – с бабой или мужиком. Разлюбит. А может, осерчав, и голову откусить. Я этих Горынычей знаю». – «А можешь усы вывести?» – «Могу». – «Вылезай». И тут как раз в окна просунулись три головы Горыныча и на Ивана уставились. «Это племянник мой, – объяснила Баба Яга. – Гостит». Горыныч так внимательно и так долго рассматривал Ивана, что тот не выдержал, занервничал: «Ну что? Племянник я, племянник. Тебе же сказали. Или что – гостей жрать будешь? А?!» Головы Горыныча удивились. «По-моему, он хамит», – сказала одна. Вторая, подумав, добавила: «Дурак, а нервный». Третья высказалась вовсе кратко: «Лангет». – «Я счас тебе такой лангет покажу! – взорвался Иван со страха. – Я счас такое устрою! Головы надоело носить?!» – «Нет, ну он же вовсю хамит», – чуть не плача сказала первая голова. «Хватит тянуть», – сказала вторая голова. «Да, хватит тянуть», – дурашливо поддакнул Иван и запел: «Эх брил я тебя / На завалинке / Подарила ты мене / Чулки-валенки...» Тихо стало. «А романсы умеешь? – спросил Горыныч. – Ну-ка спой. А то руку откушу. И вы пойте», – приказал он Бабе Яге с дочкой.
И запел Иван про «Хасбулата удалого», а потом, хоть и упирался, пришлось еще и станцевать перед Змеем. «Ну вот теперь ты поумнел», – сказал Горыныч и выбросил Ивана из избы в темный лес Идет Иван, а навстречу ему – медведь. «Ухожу, – пожаловался он Ивану, – от стыда и срама. Монастырь, возле которого я всегда жил, черти обложили. Музыку заводят, пьют, безобразничают, монахов донимают. Убегать отсюда надо, а то и пить научат, или в цирк запрошусь. Тебе, Иван, не надо туда. Эти пострашнее Змея Горыныча». – «А про Мудреца они знают?» – спросил Иван. «Они про все знают». – «Тогда придется», – вздохнул Иван и пошел к монастырю. А там вокруг стен монастырских черти гуляют – кто чечетку копытцем выбивает, кто журнал с картинками листает, кто коньяк распивает. А возле неуступчивого монастырского стражника у ворот три музыканта и девица «Очи черные» исполняют. Иван чертей сразу же на горло стал брать: «Я князь такой, что от вас клочья полетят. По кочкам разнесу!» Черти изумились. Один полез было на Ивана, но свои оттащили его в сторону. И возник перед Иваном некто изящный в очках: «В чем дело, дружок? Что надо?» – «Справку надо», – ответил Иван. «Поможем, но и ты нам помоги».
Отвели Ивана в сторону и стали с ним совещаться, как выкурить из монастыря монахов. Иван и дал совет – запеть родную для стражника песню. Грянули черти хором «По диким степям Забайкалья». Грозный стражник загрустил, подошел к чертям, рядом сел, чарку предложенную выпил, а в пустые ворота монастыря двинули черти. Тут черт приказал Ивану: «Пляши камаринскую!» – «Пошел к дьяволу, – обозлился Иван. – Ведь договаривались же: я помогу вам, вы – мне». – «А ну пляши, или к Мудрецу не поведем». Пришлось Ивану пойти в пляс, и тут же очутился он вместе с чертом у маленького, беленького старичка – Мудреца. Но и тот просто так справку не дает: «Рассмешишь Несмеяну – дам справку». Пошел Иван с Мудрецом к Несмеяне. А та от скуки звереет. Друзья ее лежат среди фикусов под кварцевыми лампами для загара и тоже скучают. «Пой для них», – приказал Мудрец. Запел Иван частушку. «О-о... – застонали молодые. – Не надо, Ваня. Ну, пожалуйста...» – «Ваня, пляши!» – распорядился снова Мудрец. «Пошел к черту!» – рассердился Иван. «А справка? – зловеще спросил старичок. – Вот ответь мне на несколько вопросов, докажи, что умный. Тогда и выдам справку». – «А можно, я спрошу?» – сказал Иван. «Пусть, пусть Иван спросит», – закапризничала Несмеяна. «Почему у тебя лишнее ребро?» – спросил Иван у Мудреца. «Это любопытно, – заинтересовались молодые люди, окружили старика. – Ну-ка, покажи ребро». И с гоготом начали раздевать и щупать Мудреца.