Однако годы тяжких испытаний настолько укрепили дух блаженной, ее веру и преданность воле Божией, что она безропотно приняла все как от руки Господа. Матушка никогда не искала помощи и покровительства у людей, она искала помощи и защиты только у Бога. Ее вера и дерзновение были так сильны, что те, кто слышал, с какой детской простотой она обращалась к Богу «Отец!», и видел, как мгновенно исполняются ее молитвы, не сомневались, что для нее Он прежде всего Отец – близкий, любящий, заботливый.
После закрытия Лавры матушка Алипия жила то у одних, то у других хозяев, ночевала в подвалах и не приспособленных для жилья помещениях. Хотя правильнее сказать – приходила ночевать, потому что днем она молилась в церкви или в лесу и работала: белила, штукатурила, месила глину, восстанавливала старые хатки. Да и ночами блаженная почти не отдыхала: или молилась, или воевала с бесами, выгоняя их из тех жилищ, где обрела себе временное пристанище.
Со временем матушка сняла комнату в частном доме на Голосеевской улице и стала принимать людей, которые потянулись к благодатной старице за советом и с просьбами о молитвах, о помощи, об исцелении. Наступило время ее открытого служения людям. К ней стали подходить и в Вознесенском храме на Демиевке, прихожанкой которого она стала после закрытия Лавры. Это была одна из немногих киевских церквей, которая не закрывалась в советское время. По благословению настоятеля храма протоиерея Алексия Ильюшенко (впоследствии – Архиепископ Варлаам) матушка Алипия после службы выслушивала многочисленные просьбы прихожан и паломников.
Подвижница очень любила этот храм и его служителей. Отцу Алексию блаженная старица предсказала монашество, вручив перед постригом монашеские четки. По ее молитвам и ходатайству Демиевский храм был сохранен от закрытия и уничтожения, а вот домик, в котором жила сама матушка, разрушился, и она снова оказалась на улице.
Наконец, стараниями одной верующей женщины, было найдено новое жилище – в домике на улице Затевахина. Здесь, в крошечной комнатке, которая имела отдельный вход, матушка и прожила последние девять лет своей подвижнической жизни – с 1979 по 1988 годы.
Это был бывший монастырский дом, принадлежавший до революции скиту Киево-Печерской Лавры – Свято-Покровской Голосеевской Пустыни. Основанная в 1631 году среди Голосеевского леса святителем Петром (Могилой, †1647), Митрополитом Киевским, и достигшая духовного расцвета в XIX веке при святителе Филарете (Амфитеатрове, †1857), Пустынь прославилась многими своими подвижниками – явленными и неявленными. До революции она была и летней резиденцией Киевских митрополитов, и местом уединения Киевских подвижников благочестия ХIХ-ХХ веков.
Но более всего она почиталась как место подвигов и упокоения великих старцев-духовников: преподобного Парфения Киевского (Краснопевцева, †1855) и Алексия Голосеевского (Шепелева, †1917) и как место подвигов блаженных Феофила и Паисия Киевских, Христа ради юродивых, которые некоторое время подвизались в ней. Святитель Филарет называл Голосеево Русским Афоном, а преподобный Парфений говорил, что в ней носится дух Преподобных отцов наших Печерских.
В советское время Пустынь была упразднена и разрушена; в 1930-е годы взорвали дивную по красоте церковь в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник» и разрушили Покровскую. Некоторое время на ее территории находились культхоз, агробаза, школа, детская турбаза, в монашеских корпусах жили мирские люди…
В конце 1970-х годов местных жителей стали отселять в благоустроенные дома и квартиры и Голосеевская Пустынь превратилась в пустырь. Но тем не менее верующие ее не забывали. Ежегодно 30 марта, в день тезоименитства преподобного Алексия Голосеевского, на его могилку в Голосеево приезжали священнослужители, монашествующие и миряне. Служились панихиды, устраивались поминальные трапезы и, несмотря на опасения верующих, никаких облав в этот день не было. Батюшка настолько почитаем в народе, что с момента его кончины в 1917 году и по сей день на его могилке теплится лампадка и в любое время к нему спешат люди.
В 1990-х годах устроители Голосеевской Пустыни и старцы, подвизавшиеся в ней, прославлены в лике местночтимых святых.
Когда на ее территории поселилась монахиня Алипия, Пустынь представляла собой жалкое зрелище: развалины на пустыре, среди которых лучше всего сохранились стены бывшего митрополичьего дома. Но духовному взору матушки Алипии было открыто, что святая обитель возродится.
Однажды, проходя по территории разрушенной Пустыни с сестрами Флоровского монастыря, блаженная сказала: