Сушил заставил себя потушить окурок рассуждений. Сушил слишком долго тонул в себе, не обращал внимания на происходящее вокруг. Он завязал разговоры и вновь влился в среду своих боевых братьев…
И этот контакт наконец-то прочистил ему глаза. И Сушил призрел, что универспехи, метеорпехи и астерпехи «Намерения Нандов» обратились чужими и неприкасаемыми после свержения Вишванатана Джамируддином. У Юпитера «новое отношение» не чувствовалось. Никаких делений, никаких сегрегаций. Единый кулак, который, однако, бил отдельными пальчиками, а не сжатым камнем.
Но только флоты с батальоном вырвались из сектора газового гиганта, как Сушила и его боевых братьев по автоматам, боевых братьев и сестер по космическим парусам, на обратном умиротворенном пути изрядно притесняли. С Сушилом обошлись даже легко. Его сослуживцам повезло меньше.
Восьмидесяти семью условными арестами на «Исламабаде-Несклонимом» 10 апреля ничего не закончилось — это была первая буква в слове «наказание». Весь перелет от Юпитера до Марса корабли флотов аннигиляторов будто раздирали вспышки бойни на ЭПТ «Айсджамп», этом уютном уголке, который после сотворенного трудно было не назвать «логовом». Эти отголоски кровавых стычек были не такими явными, без вывалившихся внутренностей… Но всех, кто служил на «Калам-Защитник», их образы, их юридические профили, следы их поведения инвентаризовывали и отсматривали без конца. Столько нарушений приписывали… Мучили уколами, штрафами ни за что…
Но каждый высокотренированный воин и матрос держал в себе обиду закулисных гонений… Хотя эта больная щекотка от своих же пинтиибцев и их контрольной системы становилась столь явной, что люди сдувались, и ропот струйкой выливался через узкие проколы…
Все творившееся, все отзывы возносились к нему… К живому атрибуту…
Джамируддин, простерши десницу до изротного батальона «Намерение Нандов», не мог уняться, раздавая направо и налево вычеты из жалованья за возвращение из боя без оружия, за сбой непрерывной записи стычек и столкновений, за расстройство боевых порядков, за нерегистрацию оружия и доспехов, прихваченных с павших кассумкратов на поле боя… Он писал историю битвы за Юпитер здесь и сейчас, выворачивая все ее гнилое нутро, сваливая все провалы на подвиги и героизм простых пехотинцев и матросов Пинтииба.
Семь часов до Сушила доходила эта целостная иерархия давления. И через семь часов универспех узнал, что было бы хуже, если бы «условный» Прабодх, постоянно метавшийся между пышными на ветки «Исламабадом-Несклонимым» и 780-RYT, не встал горой за младшие чины, не смягчал гнев, не стачивал углы.
Но ни Сушил, ни его братья, как знатные любители думать выше, чем они находятся, не понимали, «зачем и почему».
Вершитель Джамируддин имел запас доверия, который не исчерпать и десятью незаконными операциями у ЭПТ. Но ни с того ни с сего повернуть в кубе полуразгрома… Даже статус живого атрибута запросто мог треснуть и не сдержать холод этого кинжала под грудь…
Поэтому сошлись на том, что это задний ум Джамируддину подсказывает из прошлого модель поведения в незнакомой ситуации разочарования — одерживать мелкие победы превосходства над своими неудачливыми подчиненными… И что он успокоится, как только компенсирует свои утери в новых схватках (?).
На флоте «Калам» (13.06.2321 — 14.06.2321)
Тревога при подлете к Марсу усиливалась, хотя механические панцири и ветви кораблей из хитрых сплавов хранили от всеведущего космоса ту бурю страстей, которая разгоралась на флотах аннигиляторов Пинтииба «Калам-Защитник» и «Калам-Всепрозорливый».
Сушил и его товарищи, мучаясь от безделья, слишком часто размышляли, нагнетали внимание мелочам. Сушил, по правде говоря, сначала пытался отгонять эти мысли… Но флоты летели в настолько строгом порядке, что каждый условный день в иллюминаторе ему представлялось одно и то же летающее пухлое древо — КДЗ «Хайбер-Пантухва-2». И тоска подтолкнула его в соблазнительную и текущую реку резолюций… Резолюций о том, что космопехов «Намерения Нандов» не только третируют под властным покрывалом Вершителя Джамируддина, но и им чего-то недоговаривают…