М. Яковлев. «Записки москвича». М., 1829 г.
Литография. 1843 г
«Старый и знаменитый Лодер… завел первые в России искусственные минеральные воды. Они только что были открыты над Москвой-рекой, близ Крымского брода, в переулке, в обширном доме с двумя пристроенными галереями и садом. Всякий день рано поутру ходил я пешком по Старой Конюшенной на Остоженку. Движение, благорастворенный утренний воздух, гремящая музыка и веселые толпы гуляющих больных (из коих на две трети было здоровых), разгоняя мрачные мысли, нравственно врачевали меня не менее, чем мариенбадская вода, коей я упивался».
Ф. Ф. Вигель. «Записки» (из записей о 1828 г.).
«Я искренне порадовался Остоженским источникам!… Кажется все, что есть лучшего в Москве - все на водах! Следовательно, все лучшее нездорово? Нет - но теперь в моде быть нездоровым и пить воды! Долго ли продолжится эта страсть к водопитию - не знаю, но предсказываю, что воды наши год от году все будут славнее и славнее…»
М. Яковлев. «Записки москвича». М., 1829 г.
«Жуковский… говорят, очень болен. Убеди его куда-нибудь съездить, хоть в Москву к искусственным водам».
П. А. Вяземский.
Из письма к А. С. Пушкину, 17 июня 1831 г.
Гравюра Ф. Лорье с оригинала Г. Делабарта. 1799 г.
«…оный стоит на возвышении. Отлогость горы к улице образует прекрасный английского вкуса сад. Здесь видите выстланный камнем пруд, тут боскет, там фонтан или грот, в ином месте дикая пещера. Некогда, запомнят старожилы, плавали по сему пруду лебеди, ходили журавли по дорожкам, павлины разных пород, бегали кролики и, словом сказать, дом и сад Пашкова приносил удовольствие не только хозяину, но и всем жителям московским, толпами стекавшимся посмотреть на сад, на освещенный плошками дом, и на редких птиц и зверей в саду находящихся… Ныне… - все в самом жалком состоянии. Огромный 4-х этажный дом - образец прекраснейшей архитектуры, только что не развалины; окошки забиты досками, сад порос мохом и густою травою, пруды пусты, и вместо прекрасных птиц все боскеты, гроты и пещеры служат убежищем галок и воробьев».
«Москва или Исторический путеводитель…», ч. III. М., 1831 г.
«…некогда Москва была сборным местом для всего русского дворянства, которое изо всех провинций съезжалось в нее на зиму. Блестящая гвардейская молодежь налетала туда ж из Петербурга. Во всех концах древней столицы гремела музыка, и везде была толпа… Но куда девалась эта шумная, праздная, беззаботная жизнь?… Ныне в присмиревшей Москве огромные боярские дома стоят печально между широким двором, заросшим травою, и садом, запущенным и одичалым»
Пушкин. «Путешествие из Москвы в Петербург». 1834 г.
Литография с оригинала А. Кадоля. 1825 г.
«От самого начала сей улицы… вы видите направо и налево сплошной ряд магазинов с различными товарами и большею частию с дамскими уборами… С раннего утра до позднего вечера видите вы здесь множество экипажей и редкой из них поедет не обок-лав себя покупками, и за какую же цену? все в три-дорога…
Некогда была здесь слобода кузнецов, почему и мост и переулок назван Кузнецким. Они ковали здесь железо и кровавым потом выковывали себе денную пищу; теперь иностранцы выковывают себе золото, мода и непостоянство вкуса суть руда, обогащающая их… Кстати, прочтем несколько стихов из Онегина, где г. Пушкин, отличный наш Поэт, описывает кабинет молодого вертопраха:
Все, чем для прихоти обильной
Торгует Лондон щепетильный
И по балтическим волнам
За лес и сало возит нам,
Все, что в Париже вкус голодный,
Полезный промысел избрав,
Изобретает для забав,
Для роскоши, для неги модной…
Все, все сие найдете вы здесь, наш читатель».
«Москва или Исторический путеводитель…» ч. III. M., 1831 г.
«Важная новость: французские вывески, уничтоженные Растопчиным в год, когда ты родилась, появились опять на Кузнецком мосту. По своему обыкновению бродил я по книжным лавкам и ничего путного не нашел».