Эрик задумчиво смотрел ей вслед. Опыт умудренного жизнью человека говорил ему, что ситуация не разрешится легко и просто.
У него было предчувствие, что ровно через пять с половиной лет жизнь его превратится в ад.
Глава 1
Фаррингтон-Мэнор 25 декабря 1874 года
~~ Я просто лишился рассудка, раз согласился на это, - закончил Эрик свою речь, застегивая рубашку и хмуро оглядывая себя в зеркале.
- У тебя не было выбора, дорогой. - Бриджит положила щетку для волос на туалетный столик и обратила к нему свои золотисто-карие глаза, полные сочувствия.
- Ведь мы оба знали, что когда-нибудь Ноэль спросит об этом.
- Нет, мы не знали.
Эрик встретил настороженный взгляд жены.
- Возможно, мы и знали. Но я все же молил Бога, чтобы этого не произошло... Она ведь все еще ребенок, Бриджит, Знаешь, что она сейчас делает? Ходит взад-вперед по гостиной, ожидая, когда можно будет развернуть пакеты с рождественскими подарками.
~ Но возможно, она ждет совсем другого - новостей, которые ты обещал сообщить ей в день ее восемнадцатилетия, - мягко поправила мужа Бриджит. Она пересекла комнату, подошла к мужу и обняла его за талию. - Я так же боюсь этого разговора, как и ты, Эрик. Но Ноэль - больше не дитя. Мы не можем защитить ее от правды, знать которую она хочет сама. Более того, мы ведь никогда не нарушали данного ей слова. И не имели права сделать это теперь.
Если бы то, что удалось выяснить, не так огорчало... Он привлек Бриджит к себе, прижался губами к рыжевато-каштановым волосам, ища утешения, которое могла даровать только его жена.
- Что бы Ноэль ни говорила о своем равнодушии, то, что она узнает, больно ранит ее сердце. Но ты права. Я обещал сказать ей правду и сделаю это.
- Меня беспокоит, что она предпримет. Ноэль затаилась, заслышав шаги родителей, подлетела к двери и остановилась, лицо ее было полно ожидания.
- Мама, папа, веселого Рождества! - выкрикнула она, пылко обнимая их.
- Веселого Рождества и с днем рождения, - ответила Бриджит, ощущая волну гордости и любви, захлестнувшую ее. Неразрывные узы, связавшие их четырнадцать лет назад, с каждым днем крепли.
- Не могу поверить, что тебе уже восемнадцать" - ворчливо добавил Эрик, взъерошив волосы дочери. - Я тоже не могу, - призналась Ноэль, одаривая его улыбкой, которая осветила, казалось, всю комнату.
- Где твоя сестра? - спросил Эрик, ища глазами Хлою. У них было заведено, что младшая усаживалась рядом с горой подарков, предназначенных Ноэль в день ее рождения, чтобы помочь сестре развернуть пакеты и коробки. А в августе, в день рождения Хлои, Ноэль помогала ей. - Она у себя, - ответила Ноэль, переводя взгляд с отца на мать. - Она оставила нас одних на какое-то время. - Хлоя знает, что мы собираемся обсуждать? - спросила Бриджит.
- Да. У нас с Хлоей нет секретов друг от друга, мама. Знала Хлоя и о нашей договоренности, и, откровенно говоря, именно она побуждала меня задавать папе неприятные вопросы.
- Вот даже как! - Эрик изумленно поднял брови.- Значит, ты попросила Хлою убедить тебя действовать решительно?
- Не совсем так, - улыбнулась Ноэль. - Если честно, то я намеревалась провести собственное расследование. Хлоя убедила обратиться к тебе. Даже в семь лет она была практичнее меня.
- Благодарю Бога за это, - заметил Эрик - Будь Хлоя такой, как ты, я бы давно сидел в сумасшедшем доме. Ноэль с трудом подавила смех:
- Мне остается только радоваться, что мы такие разные и твой рассудок вне опасности.
С этими словами Ноэль закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и стояла, пожирая родителей глазами.
Эрик отвернулся от дочери и уставился в окно.
- Мне не хочется говорить об этом.
- Но мы обещали, Эрик, - мягко напомнила Бриджит. Ноэль ждала продолжения разговора. ~ Я хочу знать все,- сказала девушка, решительно тряхнув головой. - Пожалуйста, будьте честными со мной. Скажите мне правду, я я все забуду и никогда не заговорю об этом. Я слишком люблю вас, чтобы причинить вам боль.
- Дорогая, речь идет не о том, что ты причиняешь боль нам,- начала Бриджит. - Больно станет тебе. Мы не сомневаемся в твоей любви, как, надеюсь, и ты не сомневаешься в нашей. Но именно наша любовь и тревога за тебя вызывают у нас стремление защитить тебя от малейших страданий.
Ноэль нежно положила руку отцу на плечо:
- Нет нужды защищать меня. Во всяком случае, теперь. Он не может причинить мне боль, папа- Я для этого слишком сильна, мы вместе слишком сильны. Но я долгие годы думала об этом. Возможно, у меня есть кузены и кузины, тетки или дядья, о чьем существовании я ничего не знаю.
- У тебя их нет, - огрызнулся Эрик. - У этого сукина сына не было ни сестер, ни братьев. К тому же он бездетный, если не считать тебя. Мои люди после долгих розысков
подтвердили этот факт.
- Понимаю, - ответила Ноэль после долгой паузы. - Так скажи мне все, папа... пожалуйста!
Коротко кивнув, Эрик молча повернулся, подошел к письменному столу и, открыв ключом нижний ящик, извлек из него тонкую папку. Затем, не раскрывая ее, повертел в руках. Наконец открыл и, глядя на страницы, которые уже выучил наизусть, начал:
- Его имя Франко Бариччи... - Он сделал паузу, все еще не отрывая взгляда от исписанной страницы. - Ему сейчас пятьдесят четыре года. У него есть дома и земельные владения в Италии, Франции, Испании и Англии и соответственно вымышленные имена для каждой страны. Он сделал своей профессией обольщение юных девушек, соблазнив которых присваивал себе их состояние, и это объясняет его богатство и наличие недвижимости во всех этих странах... Лиз встретила его, когда он был на вершине успеха, но эта встреча не принесла ему прибыли, и с ней у него возникли непредвиденные осложнения. Она не только не имела состояния, что было для него уже достаточно печально. Если ты помнишь, это было как раз а тог период. когда удача в делах временно изменила мне, а у нее хватило .наглости зачать от него ребенка и сообщить ему об этом. Нет нужды говорить, что он не пожелал ждать, пока дела у ее брата пойдут на лад. В тот день,, когда Лиз сообщила ему о ребенке, она видела его в последний раз. Глаза Ноэль округлились от изумления:
- Но ведь Лиз говорила тебе, что он оставил ее из-за своей жены и семьи...
- У него не было ни жены, ни семьи. Он все это придумал, чтобы не отягчать себя нежеланным отцовством. - Эрик швырнул папку на стол. - Можешь сама прочитать все, что удалось разузнать моим доверенным лицам. Для того чтобы установить все эти грязные подробности жизни Бариччи, потребовалось именно пять с половиной лет - срок, на который мы с тобой договаривались. Да, он продолжает свою, с позволения сказать, деятельность.
- Где он сейчас?
Наступило молчание - нежелание Эрика говорить было почти физически ощутимым; стало трудно дышать. Наконец он выдавил из себя:
- В Англии. Он владеет картинной галереей в Лондоне. Кажется, он проводит там по нескольку месяцев в году. Включая и этот месяц.
Ноэль взяла папку и склонилась над бумагами.
- Право же, он был настоящей гадиной, верно? - ска- зала она, прочитав внимательно все. . -.
- Не только был, но и остался, - поправил Эрик, - Он ведь не умер, Ноэль. - Он многозначительно посмотрел на дочь. - И я хочу, чтобы ты держалась от него подальше.
Ноэль подняла голову и взглянула на отца, отметив про себя непривычную жесткость его тона.
- Я настаиваю на этом, Ноэль, - повторил Эрик. - Он самый гнусный негодяй из всех, кого я знаю. И более того, он потерял право на тебя в тот самый день, когда бросил Лиз да и судя па всему, он ничуть не раскаивается. За все восемнадцать лет он ведь не сделал ни одной попытки разыскать тебя. Эрик внезапно замолчал, подошел к Ноэль и приподнял ее лицо за подбородок; Я не хочу сделать тебе больно, девочка. Но обещай мне, что не будешь пытаться отыскать его.
Ноэль даже высунула кончик языка, обдумывая свой ответ. Разумеется, ей было очень любопытно повидать этрго человека... Медленно она перевела взгляд на папку, потом снова подняла глаза на отца, взгляд которого выражал мольбу, и в глубине ее сапфировых глаз он прочел согласие, которое далось ей нелегко