Эшфорд глубоко вздохнул и, не в силах больше хранить суровость, бросился к ней, раскрыв объятия.
- Я волнуюсь за тебя всякий раз, когда теряю тебя из виду, пробормотал он, прижимая ее к себе. - А тоска по тебе просто непереносима.
- О, это лучше, намного лучше, чем отчитывать меня за вполне разумное поведение. - С легким вздохом Ноэль потерлась лицом о его сюртук. - Я так рада, что ты здесь. Когда ты приехал?
- Я несся по улицам, как разбойник с большой дороги. Моя коляска превратилась в старую рухлядь. В моем городском доме я только бросил в холле свои вещи и помчался прямо сюда. Жду тебя уже почти час.
Ноэль улыбнулась ему, кокетливо откинув головку.
- Так ведь ты мог войти в дом. Папа был бы рад твоему обществу. Я уверена, что и он непрерывно шагает все это время взад и вперед. Только не по улице, а по комнате.
- Но если бы я вошел и начал шагать рядом с твоим отцом, то не смог бы встретить и обнять тебя, как сейчас.
Не обращая внимания на проезжающие мимо экипажи, Эшфорд увлек Ноэль под дерево и припал к ее губам долгим и нежным поцелуем. Эшфорд нежно, как младенца, баюкал ее голову в ладонях, его пальцы как бы сами собой потянулись к ее шелковистым волосам, гладя и перебирая их.
- Мне было страшно за тебя, - бормотал он. - Я не мог спать по ночам. Лежал без сна и думал о тебе. Не знаю, что хуже: спать под одной крышей с тобой и терзаться от неутоленного желания или знать, что ты на расстоянии многих миль от меня и я не могу сжать тебя в объятиях.
Пальчики Ноэль гладили его лицо. Она внимательно разглядывала его, ища ответа на мучившие ее вопросы, ответа, от которого зависело их общее будущее.
~ Ты сделал, что собирался? Решил все, что был намерен решить? Сумел избавиться от своих обязательств?
В глазах Эшфорда промелькнули противоречивые чувства - уверенность, смешанная с настороженностью. Ей показалось, что он готов что-то рассказать ей, но удержался и промолчал. Наконец он сказал, тщательно подбирая слова:
- Да, я это сделал. ~ В Маркхеме? Эшфорд не отвел взгляда:
- Да, в Маркхеме.
Уловив в его тоне твердую решимость, Ноэль почти успокоилась. Даже подумала, что в нем нет никакого внутреннего разлада. Он ведь, кажется, был готов все рассказать ей и окончательно избавиться от пут, привязывавших его к прошлому и отдалявших от нее.
- Значит, мы можем теперь об этом поговорить? - спросила она,
- Мне действительно надо многое сказать тебе, но это сейчас менее Существенно, чем твои новости.
Интуиция и наблюдательность не обманули ее. Он не избавился от противоречивых чувств; любовь к ней и желание быть с ней откровенным спорили с осторожностью.
- Эшфорд?
- Да, мы должны поговорить и поговорим скоро. - Он попытался смягчить уклончивость своего ответа, прижавшись губами к ее ладони и покрывая ее поцелуями. - Но не теперь! Теперь я хочу узнать, чего ты добилась в доме Мэннерингов. Ведь ты только что оттуда?
- Да, - хмурясь, ответила Ноэль. - Но...
- Послушай, - начал он, стараясь говорить убедительно, преодолеть возникшую между ними напряженность. - Как бы я ни хотел остаться здесь и целовать тебя до заката, я не смогу этого сделать. В конце концов проезжающие мимо экипажи начнут останавливаться, а сидящие в них люди глазеть на нас. И дело окончится скандалом, не говоря уже о гневе твоего отца.
-- Ты пытаешься сбить меня с толку. Не заблуждайся - я прекрасно все понимаю. - Она вздохнула и замолчала. - Ладно. Поговорим сначала о Мэри и нашей с ней беседе... Но подумаем о папе. Он весь день не находит себе места. И тоже захочет послушать меня.
Улыбка Эшфорда потускнела, а глаза подозрительно сощурились.
- Не находит себе места? Почему? Неужели этот сукин сын Сардо?..
- Нет, - отмахнулась Ноэль. - Андре вчера появился у нас через час после нашего приезда, мы еще не успели устроиться. И папа сказал ему вполне определенно, что я слишком устала с дороги и в течение по крайней мере двух дней никого не буду принимать. Папа сказал ему это не допускающим возражений тоном. Андре примирился и ушел. С тех пор он не появлялся.
- Ему повезло. Значит, он может еще пожить.
- Я в восторге от твоей ревности. - Ноэль не могла удержаться от улыбки. - Хотя она и необоснованна. - Ноэль схватила Эшфорда за руку и потащила к дому. Возбуждение, звучавшее в ее голосе, не ускользнуло от его внимания.
- Так Мэри что-нибудь рассказала тебе?
- Не только рассказала, но и кое-что дала. А мы, я думаю, сумеем с пользой распорядиться добытым добром.
Пальцы Эшфорда потянулись к носовому платку, который Ноэль торжественно извлекла из кармана. Ноэль металась по гостиной, не в силах усидеть на месте, ожидая реакции Эшфорда на появление сапфировых сережек.
- И что у нас здесь? Подарок любовника?.. Ноэль засыпала Эшфорда вопросами:
- А мы сможем установить их происхождение? Узнать, где и кем они были куплены? Приведет это нас к Бариччи?
О, как Эшфорд понимал ее: Ноэль горела азартом слежки и погони.
- Это зависит от того, кем и где они куплены. Но все равно это отличная работа, Ноэль. - Эрик подошел к ним, чтобы рассмотреть сережки.
- Мне кажется, что сам Бариччи выбрал бы другие - эти не кричащие, а элегантные.
- Верно. Но ведь мы никогда не видели подарков, которые Бариччи делает своим любовницам. Не так ли? - спросил Эшфорд Эрика. - И тому есть причины. Он всегда рассчитывает только на свое обаяние. Видно, он очень хотел завоевать сердце Эмили, если нарушил свой принцип. Вкус Бариччи по части драгоценностей нам тоже не известен...
- Вообще, что дает нам этот подарок? - задумчиво спросил Эрик. ~ То, что у них существовала любовная связь, уже доказано. Бариччи даже вызывали в полицию, допрашивали о его отношениях с убитой и выяснили, что он провел с ней ту ночь, когда была украдена картина. Но даже это не доказывает его преступления. - Мне еще удалось узнать, что эти сережки появились у Эмили Мэннеринг почти сразу же после их знакомства - месяца два назад, - заметила Ноэль. ~ Всего он бывал у нее, по словам Мэри, не более четырех или пяти раз... Да, и еще - Мэри показалось, что перед последним свиданием госпожа очень нервничает и даже опасается своего возлюбленного.
- Это очень ценные сведения. - В глазах Эшфорда светилась гордость, гордость за ум и находчивость необыкновенной Ноэль. - Теперь мы должны возбудить подозрение у полиции - пусть выясняют у Бариччи, почему убитая опасалась его... Если же мы установим, что визиты Бариччи участились непосредственно перед ограблением, то снова можем привлечь внимание полиции к этому факту. Мы даже подскажем полиции мысль о том. что Бариччи, возможно чем-то угрожал Эмили и ее нервозность могла объясняться именно этим. Не хотел ли он раскрыть тайну появления у нее сапфировых сережек?
- Ну и что? Могут его арестовать на основании столь шатких подозрений? - усомнился Эрик.
- Но они вернутся к расследованию и допросят его снова. На сей раз с большим пристрастием- И это поможет открыть ящик Пандоры, чего так боится Бариччи. Особенно если, как я подозреваю, картина Рембрандта все еще находится у него. Подозрения полиции затруднят ее продажу. - При этих словах Эшфорд бросил торжествующий взгляд на Эрика и Ноэль. - Короче говоря, все это выбьет Бариччи из колеи. А я добавлю масла в огонь, использовав доступные мне рычаги давления.
-- Это уже звучит обнадеживающе, - согласился Эрик.
- А все начинается с этого, полиция любит, когда в руки ей попадают вещественные доказательства. - Эшфорд разглядывал сережки, поворачивая их на ладони. - По словам Мэри, поклонник леди Мэннеринг подарил их ей месяца два назад... Прекрасно. Я так понимаю, что это было до рождественских праздников, и пусть эта дата станет отправной точкой в нашем расследовании. А я постараюсь выяснить точно, когда и кем они были куплены. - Он бросил быстрый взгляд на часы. - Сегодня уже слишком поздно посещать местных ювелиров. Но если они были приобретены иным способом... - Эшфорд умолк и принялся заворачивать серьги в носовой платок. - Подумаю, что тут можно сделать.