В комнате воцарилось тягостное молчание.
Бариччи чертыхнулся.
- Пойми, через несколько мгновений она посвятит в свое открытие Тремлетта. - Он невесело рассмеялся: - Какой же ты глупец, Андре, кретин, думающий не головой, а чреслами. Но это не важно. По иронии судьбы ты убедил ее лишь в собственной вине.
- Что вы хотите этим сказать?
- Хочу сказать, что Тремлетт придет в галерею и потребует объяснений, а я отдам ему тебя на съедение. Ведь ты поставляешь мне картины и все, что к ним прилагается. А я, естественно, не был в курсе твоих грязных делишек. Твоего обмана. - Бариччи подался вперед. Его кулаки лежали на крышке бюро. ~ И если ты окажешься настолько глуп, что станешь это отрицать, я позабочусь о том, чтобы тебе приписали не только кражу, но и кое-что посерьезнее.
- Хватит! - Гнев бушевал в груди Андре. На виске его бурно забилась жилка. - Весь этот разговор - провокация. Если Ноэль даже поймет что к чему, она меня не выдаст. Уж во всяком случае, не выдаст едва знакомому ей человеку.
- Едва знакомому? - процедил Бариччи сквозь стиснутые зубы, чтобы его не могли услышать детективы. - Этот человек, которого она "едва знает", четверть часа назад, стоя здесь, предупреждал меня, чтобы я держался подальше от Ноэль. И сейчас он велел мне отозвать тебя под тем предлогом, будто ты мне срочно понадобился. И велел аннулировать заказ на портрет Ноэль, поклявшись при этом, что мне не поздоровится, если с ней что-нибудь случится. Ты полагаешь, что так может вести себя незаинтересованный человек?
- Возможно, он в ней и заинтересован, но не она в нем.- Андре подошел вплотную к Бариччи, заносчиво подняв голову. - Вы ошиблись, франке. Вы воображаете, что знаете женщин, но ваше знание ~ ничто по сравнению с моим. Вы делец, а я любовник. И если вам хочется, чтобы все обстояло иначе, все равно ничего не получится. Вы откажетесь платить мне за портрет Ноэль? Отлично. Я прекращу работу. Но так или иначе - Ноэль моя!
- Так же, как и Кэтрин?
- Ступайте к черту, Франко! - Голос Андре звучал глухо, в нем клокотала ярость. Резко повернувшись, он выбежал из кабинета Бариччи.
- Ты уверен, что вытащить меня из галереи таким образом - верное решение? - спросила Ноэль, грея перед камином в гостиной озябшие руки.
Эшфорд стоял, опершись спиной о закрытую дверь, и смотрел на нее.
- О, это блестящее решение! Это знак. Наконец-то мы сможем избавиться от Сардо. Хотелось бы еще сказать, что мы избавились также и от Бариччи.
Он принялся шагать по комнате, обдумывая то, что услышал от Ноэль после того, как убедил наконец Грейс оставить их наедине.
- Так ты говоришь, что почти все картины в галерее Франко принадлежат кисти Сардо? - переспросил он.
- Все, кроме двух или трех. И это абсолютно точно. - Ноэль помолчала, встала и подошла к Эшфорду. - За этим что-то должно крыться. Если раньше в галерее Франко вывешивали и других художников, то теперь там нет их картин. Нынешняя галерея Франко - это экспозиция картин одного Андре, хотя и не все подписаны его именем. Например, изумительное абстрактное полотно, висящее на самой дальней стене, - безымянное.
- Какое абстрактное полотно? - недоуменно спросил Эшфорд. - На той стене только пейзажи. Я знаю все картины в этой галерее.
- Андре недавно закончил картину. Возможно, ее не было в твой последний визит. Или же для нее еще не была готова рама.
На лбу Эшфорда снова обозначилась морщина - он сосредоточенно соображал.
- Кажется, ты сказала, что Сардо сам делает рамы для своих картин.
- Да. По крайней мере все те картины, на которых есть его подпись, висят в рамах его собственной работы. Но другие... - Ноэль нахмурилась. Другие... я точно помню, что, когда спросила его, почему это не было помещено в его излюбленную раму, он сказал примерно так; это случилось помимо его воли, он ничего не мог изменить, хотя ему неприятно видеть свое произведение в такой тяжелой и без вкусной раме
- Значит, раму делал не он - думаю Уильямс.
- А это имеет значение? Эшфорд взъерошил рукой волосы.
- Я не уверен, что имеет. Но твердо знаю, что Бариччи - вор, и всегда подозревал, что его галерея только прикрытие, камуфляж. А за этим благопристойным фасадом он занимается сомнительными делишками. С помощью галереи он узнает ценность картин, готовя таким образом почву для их кражи. Но сейчас мне показалось, что его галерея играет гораздо более важную роль во всем процессе. И если это так, то Сардо тоже увяз по уши в этом обмане.
- Каким образом?
- Когда ты спросила его о необычной раме для его последней картины, как он повел себя?
- Как очень обиженный художник. Или же, - Ноэль подумала, подыскивая нужные слова, ~ как человек, которому есть что скрывать. Эшфорд схватил Ноэль за плечи:
- Опиши-ка мне эту абстрактную картину. Нет, не картину, а раму! Опиши ее форму и размеры.
- Она прямоугольная, очень длинная, возможно, фута четыре в длину и три в ширину... Приблизительно так. Глаза Эшфорда засверкали триумфом открытия.
- Рембрандт, украденный у лорда Мэннеринга, точно такого же размера. Как раз три на четыре! Ноэль вдруг осенило:
- Ты думаешь, что под картиной Андре полотно Рембрандта?
- Конечно! Это вполне возможно. И объясняет многое. Почему Сардо первый, если не единственный художник, чьи полотна вывешены в галерее Франко? Почему он избегает разговоров о своих соперниках и об особо ценных картинах, которые мог там видеть? Почему Бариччи так охотно помогает полиции, наконец, почему он так великодушен? Почему так легко разрешил произвести обыск в своей галерее? Да потому, что детективы не могут найти того, чего нельзя увидеть. Картины спрятаны. Они помещены в рамы и висят там, где мимо них проходит каждый, но никто не может их увидеть. Они надежно спрятаны. Потому он не спешит искать покупателя на краденый товар. Его практика проверена опытом.
- Да, все это укладывается в твою схему. - Ноэль закивала головой. Значит, и три другие картины в массивных римах используются таким же образом, чтобы скрыть краденое. Готова поспорить на все свои выигрыши в пикет за целую жизнь, что все их написал Андре и все они - только фасад, прикрывающий ворованные полотна.
- И уверен, дорогая, что ты выиграла бы это пари; - Вдруг Эшфорд нахмурился: - Что-то тут не сходится. Если Сардо поставляет в галерею Франко столько картин для прикрытия бесценных украденных шедевров, то каково же его вознаграждение?
- Я думаю, деньги.
- Нет, - покачал головой Эшфорд. - Сардо чудовищно беден. Когда я впервые заинтересовался им, то это была главная причина, по которой я исключил его из круга подозреваемых. Возможно, он и не блестящий делец, но ведь и не полный болван. Если бы он был в такой степени причастен к делам Бариччи, как мы подозреваем, то мог бы потребовать королевского вознаграждения. И что же получается?
- Возможно, он из тех, кто держит свои сбережения под матрасом, предположила Ноэль.
-- Нет, что-то здесь не так. Пока не знаю, но какая-то часть головоломки отсутствует,
- Но какая? Андре, конечно, не посвятит меня в свои дела, после того как ты так безапелляционно предъявил на меня свои права в галерее.
Эшфорд еще крепче сжал плечи Ноэль, не желая путать ее. Но он-то понимал, какую опасность таит для нее новая ситуация. Именно для нее.
- Я сделал это намеренно, Ноэль. Бариччи туманно намекнул мне, что может грозить опасность.
Ноэль скорее рассердилась, чем испугалась:
- Так он еще и угрожал мне?! Я не боюсь ни мистера Бариччи, ни его глупых угроз.
Если бы намерения Бариччи не были столь серьезны, он бы рассмеялся. В этом была вся его Ноэль бесстрашная, порывистая, готовая вступить в единоборство хоть со всем миром и не бояться риска. Только он понимал, что на этот раз риск был слишком велик.
- Я бы на твоем месте не стал так легко сбрасывать со счетов его угрозы, - сказал Эшфорд, стараясь заглянуть ей в глаза. - Что же касается страха перед ним, то можешь не сомневаться: я убью его, если он хотя бы пальцем дотронется до тебя. И все же есть основания проявить осторожность. Помни, Бариччи - вор и мошенник, а возможно, и нечто худшее. А Сардо - его эмиссар. Никто из них не должен, приближаться к тебе. Игре конец. Сардо проиграл. Ему не удалось сделать тебя своей любовницей и переманить на сторону Бариччи. Я так и сказал Бариччи. Ты выходишь из игры.