Эшфорд в замешательстве провел рукой по волосам. Пока что все сказанное Бариччи звучало правдоподобно. Это совпадало со всеми теми сведениями, которые по крохам удалось собрать Блэкстриту.
Черт возьми! В этой головоломке явно не хватало фрагментов. Но каких?
И это подсказало ему новый вопрос к Бариччи:
- Скажите, кроме Уильямса и этих воров, которых вы упомянули, был ли кто-нибудь еще вовлечен в ваши преступные операции?
Бариччи не разочаровал Эшфорда, легко сдав своего последнего "солдата". -Сардо -ответил он.
- Да, Сардо, - машинально повторил Эшфорд, - а скажите мне, сколько вы платите Уильямсу за работу, связанную с таким риском?
- Двадцать процентов от выручки.
Уильяме кивком подтвердил слова своего работодателя.
- Двадцать процентов. Это щедро, - заметил Эшфорд, Было самое время заговорить о том, что давно его интересовало: - А как насчет Сардо? Он должен был заработать у вас целое состояние, пряча под своими работами украденные картины. Сколько же получал он? Процентов двадцать пять?
К изумлению Эшфорда, Бариччи честно ответил и на этот вопрос, не пытаясь изворачиваться:
- Нет. Он получал только на стол, кров и необходимые принадлежности краски, кисти и полотно. Плюс иногда премиальные.
- Тогда почему, черт возьми, он с вами сотрудничает? Сардо не похож на благотворителя. Или же у вас есть другие, менее благородные методы держать его на привязи и. заставлять работать на себя?
- Да, вы правы, предполагая последнее, - ответил Бариччи, не обнаруживая ни смущения, ни раскаяния. - У меня есть кое-какой материал на Сардо. Он у меня в руках.
- Вот как! И что же это за материал? Я изучил всю его подноготную, но не обнаружил ничего подозрительного: он не сидел в тюрьме ни во Франции, ни в Англии, и за ним не числится никаких темных делишек.
- Внешне все так. Уверен, что никто, кроме меня, не знает о его вине.
"Вина! Значит, Сардо совершил преступление, а Бариччи его шантажировал!"
- Эта его вина, это его преступление... вы к нему причастны?..
- Нет. Я лишь был в некотором роде его доверенным лицом, - ответил Бариччи. ~ Мы возобновили наше знакомство шесть лет назад, когда я приехал в Англию.
- Возобновили? - удивился Эшфорд, - Я думал, что это была ваша первая встреча.
- Нет, мы встретились годом раньше, в Гавре. Это было летом, и я провел несколько месяцев во Франции. Я встретил Сардо на выставке изящных искусств. В то время он был студентом и совершенствовался в живописи. К тому же он, как магнит, привлекал к себе красивых женщин. Они слетались к нему как мухи на мед. Некоторые старались помочь ему и позировали в качестве моделей. Среди них была одна девушка по имени Кэтрин, с которой у него завязались более тесные отношения. Ослепительно красивая, и он был без ума от нее настолько, что страсть стала для него в некотором роде наваждением. К сожалению, она отличалась непостоянством и стала проявлять интерес к другим мужчинам. Она флиртовала с ними. В их числе был и я.
Эшфорд с трудом подавил гримасу отвращения:
- И Сардо узнал об этом?
- Нет. Он знал только о том, что Кэтрин ему неверна... много раз была неверна... Короче говоря, однажды я столкнулся с Сардо, когда бродил по берегу Сены. Он стоял, уставившись в пространство остекленевшим, невидящим взглядом. Я спросил его, в чем дело, и он начал бормотать, мол. Кэтрин предала его, а он так сильно любит ее, у него и в мыслях не было причинить ей вред, но теперь она вынудила его... В словах Сардо было что-то жуткое, как и в его душевном состоянии, нечто такое, что вызвало у меня подозрение относительно его психического здоровья. Его болтовня показалась мне бессвязной. Но несколькими днями позже я прочел в газете, что Кэтрин, по-видимому, бросилась в реку и утонула.
В горле Эшфорда образовался тугой комок.
- Вы думаете, Сардо убил ее?
- Или убил ее, - Бариччи пожал плечами, - или внушил себе, что убил. Сардо - мечтатель. Иногда мне кажется, что он путает свои фантазии с реальностью. Во всяком случае, я с тех пор обрел власть над ним. Однако существует некое сходство в ситуации между тем, что случилось с ней в жизни, и тем, что он изобразил на полотне...
- Какое сходство? - спросил Эшфорд.
- Я покажу вам. - Бариччи сделал шаг, но остановился - пистолет Коньерза уперся ему в спину.
- Ладно, оставьте, - сказал Эшфорд детективу. - Нам надо узнать, насколько художник был вовлечен в его деятельность.
Коньерз и Парлз перемигнулись.
- Отлично, - сказал Парлз. - Я побуду с Уильямсом, а вы, Коньерз, сопровождайте Тремлетта, пока он походит по галерее. Но держите свой пистолет наготове, нацеленным в спину Бариччи. Мы должны избежать неожиданностей.
Кивнув, Коньерз знаком велел Бариччи двигаться вперед, дав ему понять, что он все еще находится на мушке.
Бариччи медленно подвел Эшфорда к картине, на которой был изображен йоркширский пейзаж. Это была первая картина Сардо, вывешенная в галерее Франко.
-- Это Кэтрин, - сказал он, указывая на женщину. - Я узнал ее тотчас же, едва Сардо показал мне полотно. Нет нужды говорить, что я сразу же воспылал желанием купить его при условии, что Сардо примет участие в моих делах. Я сразу же купил картину, пожелав, чтобы купчая была подписана немедленно на случай, если бы Сардо вдруг захотел потребовать свою картину обратно. Как только сделка была завершена, я сказал Сардо, что узнал Кэтрин, и напомнил ему о нашем разговоре на берегу Сены. Отрицать что-либо он не посмел. Он попался. Сардо согласился на мои условия отчасти из страха, но скорее из тщеславия. Ему льстило, что он оказался единственным художником, картины которого выставлены в моей галерее. Я повесил его работу в центре зала как напоминание, что в любой момент я могу натравить на него полицию. Так завязалось наше сотрудничество.
Эшфорд смотрел на картину: молодая женщина, стоявшая на вершине утеса и печально смотревшая на воду, завораживала. На зрителя смотрело ее прелестное лицо с нежными чертами и поразительно живо переданной кожей. Ему не хотелось этого замечать, но цвет ее лица, волос, кожи, ярких и живых синих глаз поразительно напоминал Ноэль. По-видимому, Сардо нравился именно такой тип женщин. Что-то еще в облике юной женщины не давало ему покоя. Но что?
Внезапно он испытал нечто вроде шока.
- Серьги! - Эшфорд подался вперед, разглядывая необычную огранку синих камней на картине. - Точно такие же, как Эмили Мэннеринг получила от своего любовника. - Он повернулся к Бариччи, чувствуя дурноту. - Я спрашиваю вас в последний раз: вы подарили Эмили Мэннеринг сережки?
Но, Господи помилуй, он уже знал, каким будет ответ.
- Конечно, нет, - ответил Бариччи. Эшфорд вдруг почувствовал озноб:
- Бариччи, кто еще знал, что вы собирались к леди Мэннеринг в ту ночь? Сардо знал?
Лицо Бариччи выразило неподдельный ужас, ужас внезапного открытия, и это не могло быть притворством.
- Да, - ответил он, бледнея. - Он пришел ко мне, когда я одевался. Я не скрыл от него, куда собираюсь н выглядел очень спокойным и заметил только, как ослепительно хороша Эмили и как он впечатлен моим выбором. Теперь мне кажется, что его реплики после этого стали очень краткими и язвительными.