Солдатов начал догадываться о том, что произошло в магазине. Чтобы проверить себя, спросил:
— Ирина Григорьевна, у вас пытались похитить сумку. Я понимаю — это неприятно. Но скажите, сколько у вас при себе было денег?
— О чем вы говорите! Мне не двадцать лет! — Ее лицо выразило обиду. Голос неожиданно повысился, голова нервно вскинулась, щеки покрылись румянцем. — Вы, кажется, берете мои слова под сомнение? Вы оскорбляете меня! Если я говорю ложь…
— Не обижайтесь, пожалуйста. И все-таки сколько у вас при себе было денег? — Солдатов уже наверняка знал, что его догадка подтвердится.
— Мне нечего вам больше сказать. — И через секунду, уже вполголоса как бы для себя: — А что изменил бы мой ответ? Разве это преступление, купила я норку или только хотела ее купить? — В ее словах промелькнуло сомнение. Она нарочито засмеялась. — Почему вы на меня так смотрите?
— Я должен знать правду.
— Не понимаю! В конце концов вам-то что до содержимого моих карманов? Какая разница: были у меня с собой деньги или они лежали дома, в сберкассе? Какое отношение это имеет к делу? — спросила она возмущенно.
— Это важно для дела, Ирина Григорьевна. Не хотите отвечать, придется выяснить у мужа.
— Боже мой! — Она опять коснулась кончиками пальцев висков. — Боже мой! Вот уж мастера из мухи слона делать!
У мужа! — Она ужаснулась от такого предположения. — Вы хотите меня с ним поссорить? Это тоже входит в обязанности милиции?
— Нет, это не входит, — серьезно ответил Солдатов.
Телефонный звонок прервал разговор и дал возможность Ирине Григорьевне прийти в себя. Через минуту-другую она заговорила спокойнее:
— Не сердитесь на меня! Я скажу вам правду. Вы верите мне?
— Верю.
— Благодарю вас… Мне нечего скрывать. У меня есть дурацкая привычка… Увижу красивую вещь — обязательно должна примерить, в руках подержать. Недавно в ювелирном увидела серьги. Красивые, но цена сумасшедшая. Не удержалась. Минут двадцать примеряла. Даже директор магазина заволновался. А сегодня… увидела эту шубу. Очень элегантная. Дрогнуло сердце, надела — чудо! Рыжеватый цвет мне очень к лицу…
— Вам больше подходит коричневый, — заметила Захарова, — я рыжеватой норки не встречала.
— Правда? — Ирина Григорьевна тепло посмотрела на старшего следователя. — Продавщицы были крайне любезны, полчаса провозились со мной… Неудобно было вот так уходить. Я сказала им, что не хватает пятисот рублей. Попросила выписать чек и шубу отложить на час. Думайте что хотите, но от этой шубы можно с ума сойти! Вы не сердитесь на меня?
— Нет, Ирина Григорьевна, — мягко ответил Солдатов и не мог сдержать улыбки. — Но во всем, что произошло, есть и ваша вина. Примеряя дорогую шубу, вы, можно так сказать, спровоцировали преступление. Искушение деньгами. Большие деньги — большое искушение, особенно для определенной категории людей.
— Я, кажется, начинаю понимать, — в ее голосе звучали удивление и досада. — А мне за это ничего не будет?
— Сколько у вас было денег? — спросила Захарова.
— Рублей пять, — смутилась женщина. — Хотя нет, шесть. Две трешки.
ГЛАВА 6
Войдя в соседний кабинет, Солдатов сразу заметил оплошность своих сотрудников. Шахов и парень в коричневой куртке под замшу сидели рядом и шептались. Инспектор Тибиркин поглядывал на задержанных и был доволен, что они ведут себя пристойно. Солдатов понял: опытный Шахов уже научил приятеля, как себя вести на допросе, в чем признаться, от чего отказаться.
«Ну Тибиркин! Ну простак! — ругнулся про себя Солдатов и почувствовал, как запылало его лицо. — Неужели таких вещей не понимает, что рассадить надо было. По одному же делу проходят…»
— Здравствуйте, товарищ начальник! — складный и симпатичный Шахов быстро встал и с подчеркнутым уважением посмотрел на Солдатова. — Меня вот с этим молодым человеком ваши милиционеры на «газике» доставили. Не думали, что в свидетели попаду, — его сухое, чуть скуластое лицо тронула улыбка. — Кем, кем, а свидетелем еще не бывал. Непривычно.
— Обвиняемым быть привычней? — усмехнулся Солдатов.
— Это теперь не для меня. Я давно завязал, товарищ начальник.
— Рад за вас. А вы кто такой? — обратился Солдатов к парню в куртке.
— А вы кто такой? — парень вызывающе развалился на стуле.
— Ну-ка встаньте! — неожиданно громко потребовал Тибиркин. — Встаньте как полагается!
— Я дрессированный, что ли? — Парень нехотя поднялся, вынул руки из карманов, начал поправлять сбившийся на сторону широкий шарф. — Постою, я здоровый…