Святослав Логинов
Кража
Я беру моё добро там, где нахожу его.
Взгляд у следователя не был ни добрым, ни особо усталым, но что-то пронинское в нём несомненно просматривалось. Некое обречённое понимание.
- Прошу вас, Константин Сергеевич, ещё раз и по возможности без эмоций, перечислите похищенное.
Начальник экспедиции, огромный бородатый мужчина, не по-археологически импульсивный, дёрнулся было, собираясь вскочить и забегать по палатке, но осаженный следовательским взглядом, остался на месте.
- Всё украдено; всё! Результаты месячной работы, все находки подчистую.
«Всё, что нажито непосильным трудом», - мелькнуло в голове, но вслух следователь спросил:
- Изделия из золота, серебра…
- Какое золото? Неолит, одно из первых поселений Волосовской культуры. Полированные топоры, скребки, лепная керамика, украшения из кости и янтаря, уникальный цельнокаменный серп, чудеснейшая, прекрасной сохранности неолитическая Венера - всё пропало!
- Фотографии сохранились? - быстро спросил следователь, - Я имею в виду Венеру, ну… и всё остальное.
- Да, конечно, - на свет появился цифровой фотоаппарат, археолог быстро принялся перещелкивать кадры. - Сейчас найду…
- Фотоаппарат не украден, - заметил следователь. - А у остальных сотрудников-фотоаппараты, мобильники, другие ценности - на месте?
- Личные ценности на месте, куда они денутся?.. - Константин Сергеевич вскинул взгляд и, страдальчески изогнув бровь, выговорил: - Две лопаты сперли, мошенники! Обычные лопаты, штыковые, мы их даже на ночь не убирали, оставляли в раскопе. Лопаты-то им на кой понадобились?
- Лопаты, говорите? - пробормотал следователь, разглядывая изображение на экране аппарата. - Лопаты - это серьёзно… А это, значит, и есть ваша Венера?
- Она самая.
- Жуть. Венера или не Венера, но что-то венерическое в ней есть. На красавицу не больно похожа.
- Не скажите,-возразил археолог, ревниво оглядывая изображение. - Типичная богиня-мать. Это же символ плодородия! Гипертрофированные бёдра, большая обвисшая грудь - всё указывает на женщину много и удачно рожавшую. И живот - обратите внимание, это изображение беременной женщины.
- А голова где? Или эта нашлёпка и есть голова?
- - Голова в данном случае не обязательна. Главное - бёдра, грудь, живот… - функция деторождения.
- И сколько, простите за наивность, эти бёдра и живот могут стоить? Я имею в виду, за какую сумму вашу Венеру можно продать, скажем, коллекционерам?
- Представления не имею. Подобные вещи не продаются, они должны хранишься в музеях. По частным коллекциям их очень немного, а подлинность их обычно под сомнением.
- Немного, но есть. Не обращайте внимания, это я просто вслух думаю, куда похитители могут сбыть украденное. Раз они не тронули личные вещи, значит, это не случайные воришки, а преступники, понимавшие, что воруют, и действующие, видимо, по заказу. Кому было известно, что вы нашли эту Венеру?
- Всем было известно. Я звонил в университет и фотографии отсылал.
- Враги у вас есть? Завистники, научные противники, всякие иные недоброжелатели?
- Есть, конечно, как же без них? Но не до такой же степени, чтобы находки воровать. Культурные люди, как-никак. И потом, ящик под сотню килограмм весит, в одиночку его не унесешь, да и вдвоём не просто.
- Ясненько… - Следователь перещёлкнул несколько изображений. - А это, простите, что за дактилоскопия?
Начальник экспедиции глянул через плечо милиционера, близоруко вглядываясь в снимок.
- Это как раз и есть лепная керамика. Понимаете, гончарный круг ещё не изобретён, и посуду лепили, накладывая один слой глины на другой. Кривовато выходило, но лучше, чем ничего. А украшали готовое изделие, проводя пальцем по мокрой глине волнистую линию или просто оттискивая отпечатки пальцев. Этакая визитная карточка мастера. Чаша на снимке почти целая, край немножко обколот, а так ей ещё служить и служить. Как говорится, битая посуда два века живёт.
- Чаша для вина? - следователь был явно заинтересован.
- Вынужден вас разочаровать. Чаша - собирательное название для всякой посуды. Древнейший, ещё индоевропейский корень. Чаша, в которой месили тесто, называлась миской. Чаша, в которой готовили на огне еду, называлась горшком, от слова «гореть». Чаша - самый древний, священный сосуд. Недаром говорят, «дом - полная чаша».
- Хороша кашка, да мала чашка, - поддакнул следователь.
- Вот именно, чашка, а не миска или тарелка. Тарелка, вообще, изобретение нового времени.
- И сколько лет отпечаткам на этой чаше?
- Около шести тысяч.
- Отлично сохранились. Вор, небось, таких следов не оставит. Ну, ничего, где-нибудь да наследит. Ещё лопаты, говорите, пропали?
- Да, две лопаты. Кому могли понадобиться?
- Лопата в хозяйстве всегда пригодится. А пока, пойдём, посмотрим, что мои сотрудники наковыряли.
Выяснилось, что сотрудники - пожилой сержант и молодой человек в штатском - обнаружили не просто отпечатки пальцев, а оттиск целой пятерни. Очевидно, злоумышленник сначала возился в раскопе, где и стибрил две лопаты, а потом обтёр перемазанную глиной руку об один из ящиков, оставив на крашеной фанерной стенке образцово-показательный отпечаток. Обычных отпечатков тоже хватало, хотя в основном это наследили члены экспедиции.
- Ну и лапища! - следователь покачал головой. - Из ваших никто не может быть?
- Господь с вами! В экспедиции, считай, одни девчонки. Разве что у меня такая пятерня и ещё у Аркаши, есть у нас такой третьекурсник. Но мы руки после раскопок моем, я, во всяком случае, подобных пятен не оставлял.
- Понятно. Что ж, Константин Сергеевич, я временно вас покину, а завтра появлюсь снова. Прошу до тех пор ничего не трогать, ни здесь, ни в раскопе. И ещё… не могли бы вы до завтра одолжить ваш фотоаппарат? Скопируем снимки - и вернём. Нам нужны фотографии находок, личные карточки, сами понимаете, ни к чему.