«Все правильно, – удовлетворенно подумал Солдатов. – Когда начинается серьезная работа, неизбежно идут такие вот задержания. Сейчас попался на сумочке Шахов, с ним вместе задержали какого-то парня, потом появятся новые лица, не имеющие отношения к краже у Боровика, но, может быть, знающие о ней понаслышке, а возможно, и сами непосредственные участники. Пойдут трудные, утомительные допросы, то, что неясно сейчас о краже, будет проясняться, и, наконец, наступит день, когда вот на этот стул сядут люди, побывавшие в квартире закройщика. Он задаст первый вопрос и получит первый ответ…»
Опять зазвонил телефон. Дежурный сообщил, что какой-то мужчина, отказавшийся себя назвать, высказал предположение, будто кража на Строительной дело рук парня, одетого в брезентовую штормовку.
– Почему он так думает?
– Сказал, что видел из окна. Парень слишком осторожно входил в подъезд, все оглядывался…
– Значит, свидетель живет напротив? Когда он его видел?
– Говорит, вчера, часа в четыре. А под вечер опять увидел его – в «Запорожец» садился с какими-то свертками. Машина ждала его в двух кварталах от дома…
– Это он тоже из окна видел?
– Нет, когда в «Диету» за молоком ходил.
– Слушай, направь туда кого-нибудь порасторопней, ладно? Пусть установит этого мужчину и проверит, кто из местных ребят ходит в штормовке.
Минут через пятнадцать дал знать о себе Ивкин.
– Товарищ начальник… Алло! Из ателье звоню… Боровик объявился!
– Вези его сюда! – обрадовался Солдатов.
– Он по телефону позвонил. Директору сказал, что только после обеда будет. Я подскочу к нему домой. Может, он там?
– Давай! И позвони мне!
Солдатов знал, что у Ивкина инициатива обычно проявляется в самых сложных обстоятельствах, когда есть хоть маленькая зацепка по делу, и подсказывать ему что-то в подобных случаях не имело смысла.
И опять звонок. Дежурный сообщил, что доставили задержанных за ограбление женщины у комиссионного.
– А потерпевшая где?
– Она в четырнадцатом кабинете.
Солдатов вышел в коридор и поднялся на третий этаж к старшему следователю Захаровой, умевшей не только хорошо распутывать сложные дела, но и быстро изобличать самых вертких преступников. У ее стола сидела брюнетка средних лет со вздернутым носиком и пышными волосами, стянутыми на затылке большой квадратной заколкой.
– Какое счастье, что все обошлось благополучно! Эти бандиты могли ударить меня, уродом на всю жизнь оставить. Я так огорчена, что доставила вам столько хлопот.
– Прошу вас, Ирина Григорьевна, – остановила ее Захарова, – расскажите все по порядку. Как вы с ними познакомились?
– Сейчас… Я еще никак не приду в себя! Скажите, может быть, я напрасно подняла шум? Говорят, что жулики мстят заявителям… Будет суд, их компания узнает мой адрес. Какой ужас, какой ужас! – Она приложила кончики пальцев к вискам и закрыла глаза.
– Ирина Григорьевна, – вмешался Солдатов, – вы же интеллигентный человек, не запугивайте сами себя. Глупости все это! Вы где работаете? – задал он уже совершенно безобидный вопрос, чтобы успокоить ее.
– В филармонии. Я аккомпанирую…
– Они сами подошли к вам?
– Не я же начала приставать к ним на улице! Этого еще не хватало!
– На улице? – уточнил Солдатов, участливо глядя в ее глаза. У него была такая привычка – во время разговора садиться поближе к собеседнику и внимательно смотреть ему в лицо, чтобы вобрать в себя каждое слово, жест, взгляд…
– Я вышла из комиссионного, зашла в кондитерскую, купила пирожное, там всегда свежие продают. Тут они подошли ко мне – предложили итальянские туфли. И я, как последняя дура, пошла с ними в подъезд. Нет, ведь это додуматься надо – положила сумочку на ступеньку и начала примерять туфли. Туфли – очарование. А они схватили сумочку и побежали. Я за ними на улицу. Никогда так не кричала!
– А кто из них схватил сумочку? – спросил Солдатов, сдерживая улыбку, он представил, как эта красивая, представительная женщина бежит по улице в чулках и кричит.
– Тот, что помоложе! Да, конечно он! У него еще куртка под замшу. – Она помялась, испытующе посмотрела на Солдатова, на Захарову, будто собиралась сказать нечто очень важное и наконец решилась. – Скажите, а я могу взять эти туфли себе? Я же почти договорилась с ними, туфли мне подошли. Цена меня устраивает… – Не дождавшись ответа, она закусила губу. – Простите.
– Долго вы были в комиссионном?
– Минут двадцать.
– Что-то хотели купить?
– Норковую шубу, – с достоинством сказала она.
Ирина Григорьевна уловила недоверчивый взгляд Захаровой и в подтверждение своих слов достала из кармана чек комиссионного магазина.
– Такая сумма? – удивленно спросил Солдатов.
– А что? – женщина пожала плечами. – Вы полагаете, что я не могу себе позволить?
– И вы решились купить такую вещь, даже не посоветовавшись ни с кем? – спросила Захарова и тут же поправилась: – Я имела в виду фасон, качество… Цена-то, слава Богу…