— Что? Что такое?! — вскричал маклер. — Сейчас иду! Прошу меня извинить, джентльмены…
Наш грузный собеседник поспешно удалился. Пуаро поудобнее уселся в кресле и закурил. Потом принялся старательно выстраивать в ряд пустые кофейные чашки…
Прошло несколько минут. Супруги не возвращались.
— Интересная история, — нарушил я затянувшееся молчание. — Когда же они вернутся и вернутся ли вообще?
Мой друг залюбовался облаком табачного дыма и ответил не сразу.
— Они не придут, — сказал он важно.
— Почему?
— Потому, мой дорогой, что у них что-то стряслось.
— Но что могло случиться? И как вы узнали?
Пуаро снисходительно усмехнулся.
— Вы просто не хотите быть наблюдательным, капитан Гастингс! Посудите сами. Только что управляющий отелем буквально вылетел из своего кабинета, при этом у него был весьма растерянный вид. Лифтер оживленно разговаривает с посыльными и не обращает внимания на звонок, который прозвонил уже третий раз. Наконец, взволнованы даже официанты, а вы, конечно, понимаете, как трудно нарушить невозмутимость официантов. Дело, видно, необычное… А вот и подтверждение! Появилась полиция.
Я уже и сам видел: в холл вошли двое — один в мундире, другой в штатском. Перебросившись несколькими словами с посыльными, они быстро вышли во внутренний коридор. Через пару минут тот же самый посыльный подошел к нам:
— Мистер Опэлсен просит, чтобы вы, сэр, прошли в его номер.
Пуаро быстро поднялся. Можно было подумать, что он ожидал этого приглашения. Я, разумеется, поспешил за моим другом.
Апартаменты Опэлсенов находились на втором этаже. Посыльный постучал в дверь и отошел в сторону. Послышалось: «Войдите!», мы вошли и увидели такую сцену. В самом центре комнаты полулежала в кресле и плакала навзрыд миссис Опэлсен. Ее супруг нервно вышагивал по ковру. Два полицейских стояли у кресла пожилой дамы. Молодая белокурая особа (судя по униформе, гостиничная горничная) с испуганным лицом жалась к стене у камина, а в противоположном конце комнаты плакала и заламывала руки другая девица. «Кто эта обворожительная леди?» — спросил я шепотом у полицейского и показал глазами на плачущую синеглазую девицу с пышными каштановыми волосами. «Камеристка миссис Опэлсен, француженка Целестина», — также шепотом ответил, мне простоватый сыщик в штатском. Было похоже, что француженка количеством извергаемых слез старается превзойти свою госпожу.
И в этот бедлам вступил элегантный, хладнокровный и улыбающийся Эркюль Пуаро, всемирно известный и непревзойденный детектив. При виде его миссис Опэлсен сорвалась с кресла с живостью,»столь удивительной для особы ее комплекции.
— Пускай Эдвард говорит что хочет, но я верю в свою счастливую звезду, — вскричала она. — Ведь это поистине предначертание судьбы, что именно вас, месье Пуаро, я встретила сегодня вечером. Если уж вы не сможете найти мой жемчуг, то этого никто не сможет сделать!
— Очень прошу вас успокоиться, мадам! — с галантным поклоном ответил мой друг. — Все будет хорошо. Эркюль Пуаро — знаток своего дела, и он поможет вам.
Мистер Опэлсен обратился к инспектору полиции:
— Вы ничего не будете иметь против того, чтобы… э-э… я попросил о помощи этого джентльмена?
— Абсолютно ничего, — ответил полисмен вежливым, но весьма равнодушным тоном. — Может быть, теперь миссис будет настолько добра, что сможет рассказать нам о том, что произошло здесь?
Дама с размытой слезами обильной косметикой на лице жалобно взглянула на Пуаро, и тот препроводил ее к креслу.
— Прошу вас сесть, мадам, и рассказать нам все. Спокойно и по порядку.
Миссис Опэлсен осушила слезы и начала говорить:
— После ужина я пришла сюда, в свою комнату, чтобы взять жемчуг и показать его месье Пуаро. Как всегда в это время, горничная и Целестина были в моей спальне…
— Простите, мадам, что значит «как всегда»?
— Я строго предупредила прислугу, чтобы никто не входил без Целестины в мою комнату. Горничная убирает утром в присутствии Целестины, и при ней же она приходит перед ужином стелить постель. В другое время никто не входит в мою комнату. Когда я полчаса назад пришла сюда, горничная еще не закончила свои дела. Я выдвинула ящик туалетного столика, достала оттуда свою шкатулку и открыла ее ключом. Не заметила ничего подозрительного, но ожерелья в шкатулке не было…