Яналия подняла с пола пояс и протянула Гермесу. На концах ремня имелись люверсы; Гермес продел в них дужку замка и защёлкнул пояс на талии.
– Проверь, пожалуйста.
Яналия подёргала замок:
– Закрыт и держится крепко.
– Тогда начнём.
Девушка прошествовала к вентилятору, легла на пол, постаравшись сделать это более или менее изящно, и скользнула под лопасти.
– Начинаю отсчёт! Один! Два! Три!
На всякий случай дав Гермесу пару секунд форы, Яналия прилепила присоску. Трос начал наматываться. Девушка убралась из-под вентилятора и отошла в тень. Свою работу она выполнила и теперь следила за приятелем. Тот стоял, наклонив голову, и ковырял замок отмычкой. Трос оторвался от пола и начал быстро приподниматься, натягиваясь между осью и креплением на поясе. Пальцы Гермеса проворно двигались.
Яналия подумала: «Если что-то пойдёт не так, я ничего не успею сделать». Трюк был рассчитан таким образом, чтобы освобождение произошло в последний момент. «Иначе и начинать не стоит», – так говорил Гермес.
Трос вытянулся в горизонтальную линию и дёрнул Гермеса, как хозяин дёргает за поводок непослушного питомца. Гермес покачнулся. Яналия надеялась, он это предвидел и сумел не сбиться.
Теперь Гермес Гудини стоял, выставив назад правую ногу и перенеся вес тела на левую, чуть согнутую в колене. Трос, натянутый как струна, тащил его к вентилятору; подошвы лаковых туфель с шуршанием скользили по полу.
Яналия прикинула, успеет ли она схватить пульт и отключить присоску прежде, чем случится трагедия. Она была почти уверена – Гермес сбился, замок не откроется, и сейчас её лучший друг погибнет. До вентилятора оставалось полтора метра, метр… Яналия почувствовала, как внутри у неё рождается пронзительный крик и зажала рот ладонями. Опытная циркачка, она знала, что главное сейчас – не помешать. Лопасть резанула пиджак, и в этот момент замок открылся.
Пояс описал круг и шлёпнул Гермеса по пятой точке, несколько скомкав то, что иллюзионисты называли «престижем» – кульминацию трюка.
– Веселитесь?
Яналия вздрогнула и оглянулась. У входа в ангар стоял Расул, и вид у него был вовсе не дружелюбный.
– У меня всё было рассчитано, – сказал Гермес. Яналия подумала, что горизонтальный разрез на его пиджаке говорил об ином. – Кстати, а ты уже выздоровел? Мы слышали, ты подхватил этот… лёгочный вирус, и Витц запер тебя в…
– Чтоб я вас больше здесь не видел, – отчеканил Расул. – Иначе обоих вышвырну в открытый космос.
Из уст главного механика это звучало угрожающе. Гермес быстро побросал реквизит в котомку и выскользнул из ангара. Яналия поспешила следом, подгоняемая колючим взглядом Расула.
– Ничего, зато трюк удался, – несколько напряжённо сказал Гермес. – Идём ко мне, глянем запись.
– Было круто, – сказала Яналия, когда кабина лифта тронулась.
– А то, – кивнул Гермес, но как-то без воодушевления.
Вмешательство Расула явно подпортило ему настроение. Яналия подумала, что лучше бы главный механик надавал им тумаков или разбил камеру. Так, по крайней мере, они были бы в расчёте. Вытерпеть пару заслуженных оплеух ничего не стоило, а вот чувствовать себя виноватой было отвратительно.
– Надо будет при случае извиниться, – сказала девушка, когда двери лифта распахнулись.
– Можно, – согласился Гермес. – А то мы… как-то натянуто попрощались.
Яналия удивлённо посмотрела на приятеля.
– Натянуто попрощались! Он тебя в открытый космос пообещал вышвырнуть!
– Тебя тоже!
Спустя мгновение Яналия и Гермес прыснули от смеха. Чуть позже в комнате Гермеса они уже давились от хохота и вытирали кулаками слёзы.
– Н-на-натянуто попрощались, – Яналия громко икала, от чего обоим становилось ещё веселее.
Получившийся ролик Гермес назвал «Натянутый хлыст».
Глава 6
Океанариум
08.08.2813. Открытый космос.
На следующий день Яналия и Гермес увиделись в школе. Последним уроком по расписанию была история. Учителя звали Гор Ламий, он был той же расы, что сестрицы Ночет – оргулом. Из всех гуманоидов, открытых Федерацией, оргулы больше других походили на землян. Яналия знала, что, с точки зрения тех же борирров, жители Тенебрис и Земли были на одно лицо. На самом деле различия имелись – оргулы были худыми, бледными, не имели живой мимики, присущей землянам. Аскетичное лицо, неподвижный взгляд, тонкий, с горбинкой нос – вот портрет типичного оргула.
Учитель Ламий напоминал киношного вампира… как, впрочем, подавляющее число его соплеменников. Недаром режиссёры-люди регулярно снимали ужастики, чаще всего вариации на вампирские темы, действие которых разворачивалось на Тенебрис. Ещё бы – любой оргульский город выглядел как Трансильвания времён графа Дракулы – бери и снимай. Сами оргулы не очень-то жаловали подобные фильмы, что не удивительно, учитывая их больное место – национальную гордость. Линда и Терри презрительно фыркали, когда кто-то начинал обсуждать фильм, снятый землянами на Тенебрис.