— Встреча с княжеским чиновником по такому важному делу опасна сама по себе. Ты сын барона, который, в свою очередь, служил важному герцогу. У твоего отца была семья, ты носишь его имя. Важно то, что ты делаешь.
— Я не знаю никого из этих людей.
Радион причмокнул губами.
— Что бы это ни было, теперь это зависит от тебя. Ты либо убегаешь от этого, либо принимаешь. Ты решил принять это, как только решил вернуть письмо.
— Да, это так, — сокрушенно ответил я
— Да, ты это сделал, — сказал Радион с редкой улыбкой на лице. — Гордись. Это был благородный поступок.
*****
Вскоре мы выехали на ухоженную дорогу, ведущую в Новгород, проезжая через лес.
Дважды обгоняли торговые караваны и их груженые повозки. Один из торговцев предложил заплатить, чтобы мы присоединились к ним, так сказать, в роли брутальной охраны. Но этот чертов жрец грубо отшил его.
— Почему бы и нет? — спросил я, ведь это казалось вполне разумной затеей.
— Слишком много предлагает.
— Это плохо?
— Да, — сказал Радион и сурово прибавил. — Не все эти торгаши законопослушны. Их единственная любовь — это прибыль.
— Думаешь, они могут заманить нас в ловушку?
— Не по дороге, не сейчас, пока светло.
— Доедем к вечеру до города?
— Вот именно поэтому я хотел, чтобы мы выехали так рано, — пояснил жрец.
Через пять часов бесконечной езды, когда небо над головой покраснело, нам встретились первые лачуги.
Лес, который оставался с нами на протяжении всего путешествия, превратился в толпы людей, животных и рыночные палатки, когда один за другим загорелись первые костры и уличные факелы.
Наконец, мы добрались до Новгорода.
Беглый взгляд вокруг показал мне, что город был довольно богатым для своего времени.
Юрты караванщиков из ханства, стояли вдоль улиц. Их товары стоили дешевле, и они обычно были готовы поторговаться. Но они переезжали в следующий город прежде, чем местные жители узнавали их имена.
Крестьяне и фермерши, которых можно было узнать по пеньковым сарафанам и шерстяным штанам, переходили от юрты к юрте.
Пекарня, мясная лавка, контора ростовщика и таверна были расположены вдоль площади. Группа воинов наслаждалась выпечкой и карточной игрой возле пекарни. Они замолчали, когда увидели нас, и отдали честь, когда мы прошли мимо. Кажется они знали и уважали Радиона.
Священнослужители в красных рясах с золотыми поясами входили в большое здание в конце улицы.
Контору ростовщика, можно было узнать по масштабу, и усиленной двери со стальными прутьями.
Из него с важным видом вышел дворянин в меховом плаще. Его наряд был отмечен геральдическими символами, а носки его ботинок преувеличенно заострены.
Он прошел мимо богато украшенного мраморного фонтана, затем под каменным мостом.
— Насколько велик Новгород? — Впечатленно спросил я.
— Он не такой большой. Но у него два порта, так что, я полагаю, это уже кое-что, — ответил Радион с гримасой.
Он натянул поводья, чтобы остановить Графа перед хорошо освещенным зданием.
— Что там написано, прочти? — Спросил он у меня.
Я взглянул на вывеску и прочитал по слогам:
— «Кот-Обормот.»
Хотя это и так было понятно — по форме кота вырезанного из доски.
— Ха-ха. Ты смог прочитать. Что ж, тогда давай снимем себе комнату.
Хозяин за прилавком был тучным, но энергично поднял голову, когда мы вошли в зал.
— Добро пожаловать! — Он просиял, показав золотые зубы между танцующими пухлыми щеками.
«Интересно ему их просто вбили в десны?»
— Приветствую, — ответил Радион, возвышаясь над ним. — Я жрец Перуна — Радион, а этот парень — мой ученик. Я бы хотел две кровати на пару дней.