— А что значит «иногда выезжаем на ту сторону»? — продолжил я расспрашивать.
Мне хотелось узнать побольше. Ведь у меня не было никакой связи с этим миром. Мои знания об истории Руси ограничивались учебниками, газетами и телевизионными историями. Вот, пожалуй, и всё.
Радион на мгновение задержал на мне взгляд.
— А то значит, отрок, что жрецы пересекают черту. Междумирье, если сказать более точно. От того, тех кто приходят в наш мир называют — чертями. То есть перешедшими черту миров.
— Здесь они видят своих жертв, чувствуют их боль и страх. Иначе они не возвращались бы. Потому то мы всегда прогоняем их, когда они приходят. Таков закон.
Мы срезали путь за башней, охраняющей Восточный порт, прямо через рынок, чтобы быстрее добраться до портного.
За разговорами я даже не заметил, как мы пришли на место.
— Вот тут мы тебе закажем броню, — сказал Радион, останавливаясь возле лавки.
Я покосился на вывеску на древнерусском — «Швецъ и дъдько». Учеба не прошла зря, уже начинал бегло читать.
Внутри за прилавком стоял мужик. Черт возьми, его борода была такой запутанной, словно в ней уже жили семь крыс и три мыши.
Под прилавком валялись кучи дерьмового металла и оружия. Два придурка в кольчугах ходили туда-сюда, разглядывая этот треш.
— Доброго здравия государи, — приветствовал нас хозяин лавки, одергивая щегольскую курточку.
Радион что-то ответил, указав на меня. Портной надел передник, и стал быстро снимать с меня мерку.
Портной был немного суетлив, когда снимал мерки.
— Если не хотите истекать кровью из-за множества царапин, стойте спокойно! — предупреждал он меня каждый раз.
— Но разве у вас нет готовых доспехов? — спросил я, пока он измерял мою грудь.
— Вдохните как можно больше воздуха, — попросил он.
Когда я сделал, как он сказал, он ответил на мой вопрос:
— Регулярные войска получают стандартное снаряжение. Дворяне получают лучшее. Доспехи из шкуры зубра, пропитанные кипящей смолой. Затем я подгоню их под вашу фигуру здесь. — Он воткнул в манекен иголку с красным набалдашником.
— Да? Ладно, тогда продолжай с этим мучением, — пробормотал я, когда он в третий раз снял мерку по шву.
Этот кошмар занял свои проклятые двадцать минут. В конце концов, когда всё закончилось, мы планировали в гостиницу.
— Не отставай, отрок, — откликнулся Радион, моргая через плечо. Жрец уже тащил свою задницу к гостинице. — Может быть, успеем к обеду.
— Стой! — Заорал я, стараясь не отстать. Перспектива на вкусняшки привел меня в некий экстаз.
Чтобы сверху лежали кусочки желтого сыра, а под ними — пара ломтиков нежнейшей оленины. Обожал я эти вариации мяса и овощей. Мясо, картошка, фасоль и помидоры — божественное сочетание.
Мы решили сократить путь через узкую улицу, пытаясь избежать толпы на рыночной площади.
Вдруг Радион положил свою лапу мне на грудь и стопанул меня.
И для этого у него была весомая причина.
— Дарога закирыт, жерец, — сказал тучный мужчина, загораживающий переулок.
Ростом с Радиона, но вдвое шире. Толстая шея торчала из жилета, будто сшитой из старой жопы.
«Настоящий жрец в три горла, не то, что Радион.»
Руки, словно бревна, держали что-то вроде грубой дубинки с железными шипами.
Маленькие глазки-бусинки наблюдали за нами, когда мы обернулись на другой конец переулка.
— Да идёт всё к черту, — процедил я себе под нос.
Конечно же, там появились три фигуры из тени.
— С этими щеглами не поспоришь, — презрительно фыркнул Радион, поднимая бровь.
Без сомнения, они тащились за нами, как собаки за грязной повозкой. Возможно даже от портняжной лавки.