Впереди долговязый с редеющими светлыми волосами и лицом, будто по нему наступили на конюшне. Плащ шуршит, кольчуга блестит, в руках длинный меч.
Второй, чуть покороче, но не менее внушительный. На груди кусок металла поверх выцветшего гамбезона цвета тухлой лужайки. Под шеей длинная борода, а в руках — топор с длинной рукоятью.
Позади этого забияки хромала единоглазая мадам с черной повязкой вместо второго глаза.
«Жертва неудачного минета,» — подумал я.
Одетая в кожаные доспехи, которые видели лучшие дни еще в эпоху динозавров. Клинок в руке, и выглядит, будто готова проткнуть насквозь, лишь бы отомстить за глаз.
Они шли за нами, будто собирались разгромить этот чертов переулок. Видимо, вечер обещает быть интересным.
Как говорил мой старый друг-рецидивист из прошлой жизни:
«Не было печали — просто настучали.»
А то, что настучали — это факт. Иначе откуда бы нам иметь эти проблемы.
— Осторожнее со своим мечом, отрок! — Пророкотал Радион, когда хряк хрустнул шеей направо и налево, будто катал последнюю мозговую клетку. А затем как начал сокращать расстояние между нами.
— С моим мечом? Почему? — Я пытался найти отмазку, но жрец подтолкнул меня к гиганту, игнорируя все мои возмущения.
— Я возьму на себя остальных.
— Подожди ...
«Я не могу бороться с этой горой,» — подумал я, когда мои ноги остановились перед ним.
Хоть я и попытался наладить дипломатию:
— Слушай, ты этот крупный мудила... Тебе не кажется, что тебе пора на диету...
Но этот мамонт не дал мне и слова договорить.
Лишь прохрюкал нечто вроде:
— Мине дудут мишок сребра, йа пренесу твая галова.
Я уже хотел сказать, что я могу дать больше. Но вспомнил, что большая часть моего золота спрятана на острове.
Мужик замахал дубинкой, а на ней ржавые гвозди, как редкие зубы у старого пса. Медленный, как черепаха в ледяной воде, что даже я успел увильнуть от его удара.
Дубина зарядила по стене слева, словно она его чем-то обидела. Узкий переулок был такой, что руками мог бы коснутся стен. Или ногами — будь я знаменитой русской балериной.
После чего на меня посыпались куски кирпича и побелки.
Мудила взревел, как лось в брачный период. Это был долгий крик, прерванный коротким женским воплем.
«Похоже жрец проткнул одноглазую!»
Я отступил в сторону, чтобы увеличить расстояние между мной и тучным негодяем. Затем положил руку на рукоять отцовского меча.
«Нет, нет,» — подумал я, поправив себя — «Это не отцовский меч. Это меч трупа, длинный, как моржовый что-то там...»
Гигант крутился, словно тучный бегемот в хрустальной лавке. Слишком узкая улица для него.
Меня даже переполнила волна уверенности, будто я ипонский сумурай. И решил, что пора бы вытащить клинок из штанов.
«Это же чертов меч-кладенец. Сам по себе фехтовать умеет.»
Половина пути пройдена, и мои яйца уже по колено от собственной крутизны. Конечно, прежде чем мои амбиции не столкнулись со стеной. Переулок оказался слишком тесным для замахов таким длинным мечом.
«Осторожнее с мечом,» — вспомнил я слова Радиона, когда после удара дубиной у меня под ногами пропал пол.
Мой полет был коротким, словно ракета Роскосмоса. Я ударился спиной о стену и сотряс ее, прежде чем приземлился на подкосившиеся ноги.
Моргнул, и зрение затуманилось, как утром после тяжелой пьянки. Дыхание застряло в горле, и в этот момент хряк поднял дубинку. А затем опустил ее с силой падающего дерева.
Едва успел увернуться, как он с разрушительной яростью проломил стену. Если ему ЖКХ счёт выставить, то даже мешка с серебром не хватит.