Остальные двое бандитов замерли, как голуби перед змеёй. Стоило им увидеть, как я расправился с первым, так сразу же всё поняли. Это как играть в русскую рулетку с полным барабаном. А тут, между прочим, мой меч хочет ещё больше крови.
Однако мне не потребовалось больше убивать. Наконец-то дружина и Радион подоспели. Они подкрались сверху к краю ямы. Чтобы объявить о своем прибытии, Радион бросил топор на песок.
Он закрутился в воздухе и упал передо мной. Это был не боевой топор. В большей степени он предназначался для рубки дров и расчистки пространства.
— Бегите, девочки. Дружина уже здесь, — пробормотал жрец, вытаскивая меч, как будто в медленном кино.
Он позволил им разглядеть, как свет играет на клинке. Ну, он и вправду был мастерски наточен. Достаточно острый, чтобы срезать древки копий.
Наконец, я смог расслабиться, когда эти бандюганы завертелись. Они растерялись, как стадо крыс, разбежавшись по двум ущельям. Но их уже ждали дружинники. У них не осталось другого выбора, кроме как сдаться на милость князя.
Я посадил сокола на плечо и посмотрел наверх на Радиона.
— Зачем мне этот топор? — спросил я, указывая на топор.
Радион ухмыльнулся.
— Не догадался? Нам нужна его голова, чтобы получить награду.
А, ну да. Фотоаппаратов то здесь еще не придумали. Приходится доказательства с собой таскать.
Лезвие топора было настолько острым, что могло с первого раза расколоть череп пополам. Я подумал, не выдаст ли Радион еще какую-нибудь хрень. Но нет, этот жрец Перуна молчал как партизан. Поэтому я взял топор и пнул ногой труп дяди. Замахнулся и одним ударом отсек голову.
Радион стоял, словно карлик в камышах, наблюдая, как я трудился. Не отвернулся, не кашлянул даже. Просто стоял и моргал, как будто это было привычным зрелищем. Хотелось бы мне знать, что у него в голове крутится. Затем завернул окровавленную голову в тряпье.
Меня одолевало только одно желание: как можно быстрее избавиться от этого грязного дерьма и забрать свою награду.
****
Нам повезло раздобыть бочку с маслом, в которую окунули голову Всеволода. Это не было идеальным средством сохранения. Но это сработало, пока мы дотащили его до чиновника. Старый палтус чуть не осыпался в обморок, видя эту картину, но быстренько расплатился.
Мы, между тем, пару дней кутили, как короли. Ну, и куда деваться, когда всё в ожидании? Новостей от князя ещё нет. Так что приходилось сидеть тут, в гостинице, и скучать. Радион, кажется, бубнил о посещении борделя, но пока держал язык за зубами.
Когда между нами стояла тарелка с сухофруктами, Радион посмотрел на меня:
— Итак, чему ты научился? — спросил он и сунул в рот еще один фрукт.
— Надо понять, что у врага в кармане, а потом показать свои козыри.
— Неплохо. Всё благодаря моим урокам, конечно. Ещё что?
Я взял кусочек этого чёртова заморского фрукта и съел его:
— Пятьдесят бандитов и что? Горстка импульсивных идиотов, парочка умела командовать, а остальные просто плясали под их дудку.
Радион одобрительно кивнул.
Затем мы сидели, словно пара котов, дрейфующих в своих мыслях.
Медный кувшин, отполированный до блеска, отражал моё лицо. Рана на щеке почти зажила. Полоса красного цвета превратилась в шрам. Я выглядел довольно ярко. Даже галантно. Это придавало мне аристократический шарм.
Чтобы придать лицу суровости, пошевелил бровями в разных позах. И теперь я выглядел посвежее. Еда три раза за вчера и два раза сегодня очень помогла.
— Верно? — Спросил я лихого человека в «медной поверхности».
— На что ты смотришь, с этой дурацкой ухмылкой? — Хрипло спросил Радион.
Но я собирался солгать в любом случае.