Мы шли по одному из длинных коридоров поместья в отведенные нам покои.
— Где остальные? — Спросил Радион несколько минут спустя, когда мы добрались до спален, выходящих на просторную террасу на втором этаже.
— Их устроили в соседнем доме, рядом с конюшнями, — ответил сотник, словно мать, объясняющая, почему ее дети ночуют в палатках во дворе.
Откланявшись, он оставил нас одних. Радион завалился поспать перед ужином. А я решил заняться своей магией.
Чтобы не беспокоить Радиона я вышел на террассу. Не желая поджигать форт, вместо огня — решил попрактиковаться молнии.
Через полчаса изучения магических потоков открылась возможность использовать силу.
Сфокусировав внимание, я визуализировал образ молнии, питая его магией. Мои руки искрились, превращая энергию между пальцами в форму шара.
Шар оторвался от моих рук и поплыл в воздухе, раздуваясь от магии. Он мерцал, словно рой насекомых, пытающихся выбраться из западни. Шар вырос до размеров мяча и поглотил всю мою магию, ожидая указаний.
Убрал руки, и шар застыл в воздухе. Оттолкнув его легким движением руки, продолжил направлять, питая его магией. Пока я управлял им, оказалось, что трачу на это больше сил, чем мне потребовалось для его сотворения. На расстоянии 20 метров я остановил его, и наблюдал, как он продолжал поглощать магию.
Чем дольше я держал, тем больше маны он жрал. Я даже стал ощущать легкое головокружение. Головокружение начало усиливаться, и я решил закончить эксперимент. Прекратил наполнять шар магией, и он взорвался ослепительным всплеском.
Продолжил тренироваться, создавая шары-молнии снова и снова. К концу тренировки я мог управлять десятью шарами одновременно. Потребление маны оказалось гораздо меньше, чем я ожидал
Я мог вызывать их из любой точки. Когда расстояние требовалось больше, мана должна была быть увеличена. Пока мог безопасно перемещать шары до 20 метров. После 25 метров они начинали терять форму и взрываться. Когда подача маны резко падала, то даже самые маленькие шары распадались, что создавало сильный взрыв.
Наконец закончив с тренировками, я зашел в спальню. Радион продолжал спать. Я же просто улегся на кровать немного отдохнуть.
Чуть позже к нам постучался слуга князя и позвал на ужин.
— Ну что же давайте все к столу, — пригласил нас князь.
И это было кстати, поскольку на корабле я не мог есть из-за качки. Вместе с нами также ужинала Дана. Единственная женщина в форте. Поэтому отношение к ней также было особенное.
Час спустя князь поднял глаза от тарелок.
После еды человек редко бывает недоволен или раздражителен. Поэтому именно сейчас я собирался замолвить словечко за пиратов.
Я знал, что надо время, чтобы изучить подводные камни общественной жизни. Особенно, когда война нависла над всеми нашими головами.
— Государь, я бы хотел, чтобы их пощадили, — сказал я, в моем голосе звучала нервозность.
— Кого? Почему? — Спросил князь Владимир.
— Пираты, что напали на нас. Они просили о помиловании, и я верю, что они могут помощь обществу.
Радион скрестил руки на груди, удивленный моим продуманным ответом.
— О какой помощи обществу идет речь, юный Кречетов? — Спросил князь Владимир, внимательно разглядывая меня.
— Помочь мне, с какими бы трудностями я ни столкнулся в следующий раз, — с готовностью ответил я.
Князь Владимир кивнул и повернулся к охраннику, стоящему у дверей общего зала на первом этаже.
— Приведите их, — приказал он.
Радион поморщился, не уверенный в намерениях старого князя, когда вошли семь бывших пиратов жалкого вида. Одноглазый с повязкой возглавлял их группу.
— Значит, это те люди? — Спросил князь, после того как я на мгновение задержал взгляд на них.
— Да, князь-государь, — быстро ответил я.