— Сколько их? — спросил я, стараясь не смотреть на ужас.
— Двенадцать, — ответил мужчина серьезным тоном.
— Так много?
Мужик пожал плечами.
— Большинство погибло у стены, некоторые от огня.
— Меньше, чем я ожидал, — сказал второй, глядя на тела. — Но это все равно…
Я покачал головой.
«Все, что я мог — это помочь выжившим. Но вернуть назад тех, кто погиб, уже невозможно.»
— И что теперь делать? — спросил первый.
Я собирался что-то сказать, но заметил приближающихся Олафа и Дану. Дана тащила два куска мяса, видимо, с костра что-ли. Когда они приблизились, она мне сунула один — в два раза меньше её собственного.
— Где ты пропадал? — выдала Дана, видя меня потного под своими доспехами. Честно, это чудо, что я не сдох по дороге наверх.
— Помогал Радиону сбросить пару северян к стене, — ответил я, пытаясь собрать хоть какую-то правдоподобную историю, хотя наполовину это была правда.
— Ну я просто ушла раньше, да, — Дана попыталась оправдаться.
— Ну и что дальше? — спросил я, глядя на них, ждущих каких-то действий с моей стороны. Я думал, они тоже собираются эвакуироваться.
— Сначала поработаем над ранеными и трупами, а потом видно будет, — ответил одноглазый Олаф. Дана просто грызла кусок мяса, будто это самое интересное, что она могла сейчас делать.
— Сколько у вас маны, государь? — спросил меня Олаф, как будто я внезапно стал хранителем волшебной силы.
Я почесал затылок, пытаясь припомнить, сколько у меня осталось. Не особо много, в общем.
— Немного. Пару легких исцелений, но ничего особенного.
Они все как один смотрели на меня, как будто я должен сейчас из пустого воздуха вытащить ману и исцелить всех раненых.
— Хорошо, если сможете… давай возьмитесь за тяжелораненых. А мы пока снаряжение соберем и трупы закопаем.
— Понятно, — ответил я, мы кивнули друг другу и разбежались выполнять свои «важные» дела.
Направился к раненым, которых Олаф указал, а Дана следовала за мной, жевать свое мясо.
Я наклонился к Дане, шагая по дороге.
— Кстати, спасибо за это, — сказал я.
— За что именно? — она спросила.
— За то, что ты сказала тогда в хижине, — ответил я.
Она приоткрыла рот, чтобы задать вопрос, но потом замолчала, осознав, что я имею в виду.
— Я понял тебя. Почему ты ничего не сказал другим о том знахаре? — спросила она.
— Пока не время. Но это должно произойти скоро… или никогда, — ответил я.
Дана молча шла, углубленная в раздумья. Она остановилась перед сильно раненым деревенским жителем. Его тело было покрыто глубокими ранами и кровью.
— Можно начать с этого раненного, — произнес я, указывая на него.
Откусил последний кусочек еды, прежде чем передать Дане. Затем положил руку на раненого крестьянина и прочел молитву в своих мыслях.
В течение часа я исцелил двадцать серьезно раненых. Они смогли справиться со своими ранениями с моей помощью и остались в живых.
Центральная площадь превратилась в пункт медицинской помощи. Раньше на столах была еда, а теперь они служили постелью для раненых. Легкораненных уложили на стулья или оставили валяться на земле.
Моя сила руны делалась все более естественной и интуитивной. Частое использование дара помогло научиться предугадывать смерть, чтобы вмешаться. Это странное ощущение, когда смертельная рана для меня — словно пламя, которое надо потушить.
Все, кто находился на грани смерти, были спасены.
Тела умерших были доставлены и похоронены на южной окраине деревни.
Я только что закончил с последним раненым, и чувствовал себя изможденным. Нашел свободный стул и присел. Дана стоит рядом со мной. Она не отходит от меня с тех пор, как я начал исцелять других.
Моя мана вернулась, как обычно, но теперь я чувствую себя плохо, чрезвычайно плохо. Намного хуже, чем обычно.
— Клянусь богами! Ты в порядке? — Дана бросилась ко мне, схватывая за плечо и пытаясь заглянуть в мое лицо.
Она выглядела так, будто только что стала свидетельницей убийства прямо перед своими глазами.