Жужжание мух, шершней, пчел и других насекомых, готовых жалить. Возможно, Алтынсу смотрит на это счастливыми глазами. Возвращение к цивилизации напоминает мне о том, что беззаботные времена заканчиваются.
Впереди меня ждут серьезные проблемы.
Враги — не раздраженные должники или отцы, а истинные убийцы.
Мне придется собраться с силами, показать свою лучшую игру и не допустить ошибок.
— Сколько? — Вытаращив глаза, я спросил Добрыню, выбираясь из задумчивости.
Лицо мое скривилось от боли. Добрыня брил меня острозаточенным кинжалом, но я не выдавал эмоции.
Я решил доверить себя профессиональному парикмахеру, так как процедура была варварской. Надеюсь, у нас останется какая-нибудь монета, когда мы доберёмся до Новгорода.
— Золотой за человека, государь. Половина этой суммы за животных, за исключением осла.
Что за черт?
— Проклятье, что у него за дикие расценки за переправу! — взорвался я от ярости. Я не собирались застрять в степи, не дойдя даже до Новгорода.
— Даже если у вас есть монеты, государь? — поинтересовался Добрыня.
— Пятнадцать золотых⁈ — Повторил я, свирепо глядя на него. Чтобы пересечь реку, на плотах, сколоченных вместе десять лет назад и никогда не ремонтировавшихся. — Работа на тридцать минут, максимум час! И каково это — делить пятнадцать на восемь человек. Разве мы не можем получить хоть какую-то скидку?
— Так оно и есть, государь. У этого человека свои правила, — терпеливо объяснил Добрыня.
— Хах! Пусть этот тип засунет свои правила куда подальше! — Я закричал, чтобы наблюдавший за нами с плота негодяй услышал наше негодование. — Давайте назовём это честным разбоем на дорогах!
Я понял, что передо мной мошенник, когда этот человек подошёл ко мне. Я мог отличить вора со всего княжества! Пару минут мы молчали, животные били хвостами, фыркали и пукали, а мухи назойливо жужжали.
— Я не умею плавать, — выпалил Олаф, наконец-то выходя из тупика.
— Ха? Ты был чертовым пиратом! — сердито зарычал я, обдумывая эту идею. Ширина реки всего семьдесят метров от берега до берега. Девушки-рабыни удивленно и немного сердито повернули головы в сторону оскорбленного слуги.
— На корабле, государь, — поправил меня Олаф, опустошенный тем, что его очевидный «секрет» раскрыт. — Никакого плавания не было.
О боги.
— Верно, — скривившись, сказал я, вновь посмотрев на бурлящие воды, затем на человека. Он стоял у большого плота и с самодовольной улыбкой смотрел на меня.
Черт.
Мне приходится бриться этим кинжалом.
Я думаю, Алтынсу удастся поспать пару дней на улице.
Сезон дождей в этом году кажется довольно мягким, слава богам.
Ничего особенного.
— Примет ли он камни? — спросила Алтынсу, но ее не услышали, потому что она снова перешла на шепот.
— Что это было, дорогая? Камни? — Я выдавил улыбку. — Наверно ты плохо перевел свою шутку.
Она достала из кармана крошечный кошелек, который рыжеволосая Нуна дала ей сзади.
Эта рыжая была хитрой.
— Алмазы, — сказала Алтынсу.
На этот раз их услышали все, несмотря на шум, доносившийся с реки.
Я заинтригованно уставился на крошечную сумочку.
— Покажи мне один, принцесса.
Она открыла его не торопясь, осторожно потянув за шнурки. А затем большим и указательным пальцами выудила один камень. Маленький сверкающий кристалл, искрящийся, как будто дышащий.
Черт возьми.
Это гребаный бриллиант!
— Сколько у вас там таких? — Спросил я, пытаясь сохранить хладнокровие, но безуспешно.
Алтынсу нахмурилась, как будто размышляя об этом. Было ли это розыгрышем или просто для развлечения, я не знал.
— Около пятидесяти.
После ее признания раздалось несколько громких вздохов и мой с Олафом свист.
— Ты уверена? — Спросил я, все еще ошеломленный количеством богатств, которые небрежно носили со мной рядом.
Ужас.
— Может быть, ровно сорок восемь, — немного смущенно ответила Алтынсу. — Я округлила.
— Не волнуйся, — успокоил я ее, обнимая одной рукой за плечи, а другой забирая мешочек. — Ты же не носишь его с собой постоянно?