Осталось только надеяться на Мирона, капитана моего корабля.
— Они будут здесь, — сказал я.
— Что, если это не так? — настаивал Олаф.
— Мы продолжим борьбу, когда армия хана придет сюда, — невозмутимо произнес я и пошел к баррикаде, перегораживающей последнюю часть улицы.
— Они отошли от ворот? — спросил я Добрыню, и бывший дружинник взглянул поверх баррикады. Месиво из обломков, досок, кирпичей и груженой повозки со сломанными колесами.
— Не совсем. Похоже советник медлит.
— Они разрушили город, Добрыня, — заметил я.
— Пока нет, государь. Но они будут, — ответил он. — Убрать аркбалисты с Восточных ворот было бы неплохо.
— Сколько людей надо, чтобы сделать это? — спросил я.
— Кто у нас здесь, — Добрыня поморщился, затем проворчал. — Я не верю, что они продержатся больше пары минут, если рухнет баррикада.
На их месте я бы тоже этого не сделал.
— Мы продержимся за баррикадами, Добрыня.
— Я буду придерживаться этого, государь, — ответил Добрыня. — Даже степь дает нам больше шансов.
— Только не с Алтынсу и девочками, которые идут с нами, — вздохнул я. — Мы слишком большая группа.
По крайней мере, я собрал всех лошадей, которых нашел. Обчистил конюшни и приготовил припасы для трех мулов. Самая большая проблема, как опередить армию хана на лошадях.
Я подошел к воину, увидев, как он осматривает баррикаду через подзорную трубу. Его левая рука была повязана там, где стрела задела его во время нашего отступления.
— Как рука, воин? — спросил я его.
— Это раздражает, государь, но я рад, что остался цел, — ответил он, за ним некоторые стражники засмеялись. Большинство из них молодые, без семьи, или их семьи уже ушли через мост. Я не знал, контролировал ли хан мост через Волхов, но это было несущественно. До моста меньше километра, но достать его невозможно.
Я обернулся к стражникам. Некоторые стояли за баррикадой, а большинство отдыхали в тени полуразрушенного здания. Чуть больше двадцати солдат осталось. Большинство ушли к мосту со своими семьями, когда стало ясно, что мы не сможем удержать город. Я согласился с их решением. Нельзя заставить людей сражаться, если они не верят в успех или думают о другом. Может быть, настоящий князь смог бы это сделать, угрожая их жизням. Но это спорный вопрос.
— Эй, послушайте, — сказал я, стараясь звучать спокойно. — У нас достаточно лошадей, все оседланы. Нет причин для паники. Если я увижу, что ситуация становится безнадежной, мы бросимся к Восточным воротам.
Мужчины оживились, услышав это.
— Теперь отдохните, сколько сможете. Все может измениться в мгновение ока.
— Мы не подведем вас, государь, — сказал воин, и я кивнул. Играть командира в развлекательных целях и в реальном конфликте — две большие разницы.
Но я не думал о том, насколько хорошо я справляюсь с военными обязанностями. Моя главная цель спасти себя, друзей и как можно больше людей от гибели.
— Какая-то странная чушь, — сказал Добрыня, и я посмотрел в его сторону. Он следил за степняками, шедших к разрушенным воротам, в ста метрах от нас.
— Что это? — спросил я, стоя рядом с ним.
— Один из них забрался на ту сломанную колонну, — ответил он.
Я прищурился, стараясь вглядеться сквозь дым. Воин, подойдя ко мне, протянул свою подзорную трубу.
— Спасибо, солдат, — сказал я, принимая бронзовый инструмент в форме тонкой трубки.
— Не за что, государь, — вежливо ответил он.
Приложив подзорную трубу к глазу, направил её на обломки ворот порта. Железные двери рухнули, снеся декоративную колонну вместе с верхней частью ворот. Но левая колонна все еще стояла. Почти три метра в высоту и метр в диаметре, без верхней части.
«Как, черт возьми, он туда забрался?»
Степняк в кожаных доспехах, покрытый пылью. А на спине такой же грязный плащ, раздувающийся при каждом порыве ветра. Я увеличил зоркость трубы и чуть не уронил ее, когда Ларион сердито посмотрел на меня в ответ.
— Черт гребанный!
— Государь? — поинтересовался воин, слегка шокированный непристойностью.