— На чем? — Она раздраженно допытывалась.
— Хочет ли она все еще моей смерти, — ответил я.
— Ты странно действуешь на женщин, Ярослав, — заметила Дана, то ли ревниво надув губы, то ли одобрительно хихикая.
— Есть еще крупицы мудрости? — криво усмехнулся я.
Дана вздохнула, огляделась, но никого не обнаружила, поскольку Добрыня уже вывел солдат.
Затем она прошептала:
— Мне нужно, чтобы ты забрал мое яйцо.
— Что⁈
— Мне нужно, чтобы ты… взял мое яйцо, — повторила Дана, покраснев.
Я стоял там, как прикопанный, молча глядя на нее. Над нами пролетел камень, скользнул над причалами и весело плюхнулся в воду Волхова.
— Мне нужен ответ, Ярослав. Это важно, — настаивала Дана.
— Дана, я… — Вздохнув, я прищурился. — Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь.
Не рискнув даже пытаться разгадать её тайные слова, я стоял в недоумении.
— Вот дерьмо! Я тебе не говорила, — сказала Дана, ударив себя по лбу. Она споткнулась, держась на трясущихся ногах, и, стонущи, прошла пару метров.
— Ты в порядке? — спросил я, улыбаясь.
— Ничего страшного, — успокоила меня Дана и осторожно пошла дальше.
— Дай угадаю, — подшучивал я. — У тебя болит живот.
— Да, ха-ха, — усмехнулась Дана, вытирая слезы. — Да. Мне нужно, чтобы ты согласился.
— Я заберу это с собой, — сказал я, чувствуя себя глупо. — Даже не знаю, почему я говорю это.
— Отлично! Оно в том сундучке, — объяснила Дана. — Тебе не нужно его открывать. Отдашь мне, когда мы встретимся в Золотом роге.
— Что за сундучок? — прокряхтел принимая из ее рук. — Эта штука тяжела как гора! Что за дьявольщина в ней?
— Ничего особенного, — защищалась Дана. — Просто большое яйцо.
— Насколько большое? — Дана раздула губы и показала руками. — Ты что, разыгрываешь меня, Дана? Это смешно.
— Не забудь его, — посоветовала мне Дана, не обращая внимания на мой гнев. — Оно очень ценное.
«Драконье яйцо? Проклятье, она насмехается?»
Я поднял руки в воздух, желая завершить этот разговор.
— Ладно, черт возьми! Просто уйди отсюда!
Вид моих друзей, уезжающих на лодке, поражает меня. Дана пускала слюни себе на руку, просто вытирая лицо. Семен отказывался садиться в лодку, опасаясь, что она может перевернуться. Алтынсу пристегнула на шею цепочку, чтобы носить мое кольцо рядом со своим фамильным кулоном. А девушки-рабыни отчаянно плакали на глазах у ошеломленной команды корабля.
— Ты уверен в маршруте? — спросил я полуночника, держащего в руках белый флаг.
— Проверил еще раз прошлой ночью, — ответил Дан, разводя руками.
— Как ты туда попал?
— Перелез через забор, пробрался через сад, поднялся на второй этаж виллы, спустился с другой стороны, — пояснил он, и указал налево между двумя разрушенными зданиями. — Шесть домов там.
Я рассматривал этот вариант для ночного проникновения. Но отбросил его — не каждый может взобраться по стене так же легко, как вор-профессионал.
— Да. Повернуть направо, пройти прямо по дороге, снова налево, чтобы выйти на главную дорогу к Восточным воротам, — подтвердил он, утвердительно глядя на меня.
— А до ворот далеко?
— Минут десять-пятнадцать, — сказал Дан с иронической улыбкой.
— Рядом с ханским чиновником есть убийца, — отреагировал я, проигнорировав его насмешку. — Дана сказала, ты знаешь что-то о Безмолвных слугах.
Лицо его помрачнело, и он взглянул на темную фигуру Лариона в капюшоне, ждавшего, когда мы приблизимся.
— Только то, что я слышала в гильдии. Не поворачивайтесь к нему спиной.
— Он нападет на меня под флагом перемирия? — спросил я, не желая еще одной проблемы вдобавок ко всему прочему.
Был ли способ лучше? Ларион приподнял лысую бровь, его лицо стало почти нечеловеческим, когда он рассматривал меня своим внимательным взглядом. Этот определенно монстр.
Рядом ханский генерал, одетый в желтый длинный плащ, черный кентавр на его доспехах — прямо на груди. Всё остальное из красивой белой кожи, усиленной стальной цепью.