— Я Зерет Эмин, — объявил человек принца. Ему было около сорока, возможно, немного старше. Крепкое лицо, сильная челюсть, пронзительные черные глаза. — Вы подняли цвета перемирия. С кем я разговариваю?
— Я — государь Ярослав Кречетов, князь Новгородский, — заявил я, не отрывая взгляда от Лариона. — Я оборонял город. Но, учитывая ваши успехи и общую обстановку, я считаю бесполезным продолжать.
Зерет кивнул.
— В данный момент порт не имеет значения для принца. Какие ваши условия?
— Пока у нас есть возможность, корабли всё ещё могут поддерживать город. Как вы, наверное, знаете, один из них доставил припасы сегодня.
— Почему вы не ушли вместе с ними, князь Ярослав? — спросил Зерет.
— А вы женаты? — задал я встречный вопрос, и он впечатленный, откинулся на спинку своего роскошного седла.
— Один раз.
— Тогда у вас есть ответ, — просто ответил я.
Ларион поморщился, неясно от удивления или гнева.
— Я хочу, чтобы моих людей пощадили, и чтобы со мной поступили так же,- добавил я так уверенно, как только мог.
Зерет взглянул на молчащего Лариона.
— Я не могу освободить их, князь Ярослав. Ни вас, ни их, — сказал ханский генерал.
— Понимаю. Предоставь мне час, чтобы оповестить своих людей, — произнес я холодно.
— И вы согласны сдаться?
— Я требую вашего слова, что моим людям не будет нанесен вред. Дайте мне это обещание, и порт будет в ваших руках через час.
Зерет вздохнул.
— Хорошо, в таком случае, я соглашаюсь…
— Нет, — Ларион наклонился вперед, свирепо вглядываясь в него.
— Господин Ларион, это выгодные условия…
Ларион снова его остановил, поднимая руку в перчатке.
— Сдавайся сейчас. Положи меч и слезай с лошади.
— Господин Ларион, я не могу это принять! — Зерет Эмин взорвался. — Он действует под знаменами перемирия! Ты хочешь, чтобы мы теряли людей, атакуя баррикаду, когда они просят сдаться?
— Это трюк, — прошипел Ларион с отвращением. — Вами манипулируют. Хан будет разочарован этой сделкой.
Щеки генерала вспыхнули, и он повернул свою лошадь к нему.
— Не приплетай хана к этому, Ларион. Я не подчиняюсь приказам твоей госпожи.
Ларион вздохнул, как будто считая его слова смехотворными.
— Поступайте, как посчитаете нужным, — смягчил он, улыбаясь кошачьей улыбкой. Его рука незаметно потянулась к кинжалу.
— Князь Ярослав, — сказал генерал. — Я принимаю ваши услов… Кххх…
Он замолчал, когда рука прикоснулась к шее. Красная полоса разделяла её. Ужаснувшись, он уставился на свои пальцы, заметив, что они тоже окрашены в красный цвет.
— Беги! — крикнул Дан, но я уже поворачивал, тянув поводья «Ветерка», чтобы развернуться.
— ОН УБИЛ ГЕНЕРАЛА! — проревел Ларион, отступая на коне и оставляя умирающего генерала. Я мельком увидел, как нож, метнутый Даном, пролетел мимо Лариона.
Позади нас, среди ошеломленных рядов кавалерии, начал подниматься шум. Каждый воин вскочил на коня, чтобы следовать за нами.
В каком-то смысле план сработал. Проклятый Ларион сам убил генерала. Вместо меня.
Я не собирался забывать о второй по важности части своего плана. Мой боевой конь вдруг резко повернул направо, копыта скользнули по булыжнику. Я едва не задел рухнувшую стену левым плечом. Оглянувшись, увидел, что Дан тоже сделал поворот. Еще одна стрела просвистела над моей головой.
— СНОВА НАПРАВО! — закричал Дан, и я едва удержался в седле, когда «Ветерок» рванулся по узкому боковому переулку, идущему параллельно порту.
Эти десять дней превратили этот переулок в лабиринт из мусора, груды сломанных досок и кирпичей. Дома Новгорода стояли бок о бок. После бомбардировки некоторые из них обрушились, делая все еще хаотичнее. Пожар с юга приближался. И если ветер снова повернет на нас, всё будет сожжено в считанные минуты.
Вход в переулок позади нас заполнился лошадьми и степняками, которые поняли, что могут следовать за нами только по двое или трое одновременно.
Я увидел рухнувшую стену трехэтажной виллы, перегораживающую дорогу. Натянув поводья, я опасался пропустить поворот. Но конь сам нашел проход и снова повернула направо, возмущенно заржав.