— Хагал будет притворяться, что он разбирается в чём-то, — вставил старик. Он сделал паузу и осторожно огляделся, как будто ждал нападения из темноты, окружавшей нас. — Но, с другой стороны, он ненавидит, когда об этом говорят открыто.
— Звучит как придурок, — сказала Дана, чуть не вызвав у меня сердечный приступ. Филимон, вероятно, заметил раньше меня, как я отреагировал на её слова, и усмехнулся.
— А что это у тебя? — спросила она, потянувшись за мясо. Дана откусила кусок. — Чёрт возьми, неудивительно, что вы выглядите довольными. Это прикольная штука!
— А какая она на вкус? — раздражённо спросил я, но она не ответила. Моё разочарование сменило всё это тёплое спокойствие, и я повернулся к всё ещё хихикающему Филимону. — Можно ли нам доверять Кузнецу?
— Непросто понять, что он за тип. Харгрим почти исчез из круга общения после королевы Леаны…
— Подожди, — перебил я его. — Мне кажется, я слышал это имя раньше.
— Владислав, — предостерег Матвей. Очевидно, домовой тоже оживился. — Могу я поговорить с тобой наедине?
— Конечно, — согласился я и заставил себя подняться.
— Откуда ты знаешь это имя, Владислав? — спросил меня Филимон из-за завесы белого дыма.
— Хм, — пробормотал я, и взгляд Матвея стал угрожающим. — Не уверен. Это мясо действительно мутит мне голову.
— Ммм, да, — промурлыкала Дана, наевшаяся и полусонная, с закрытыми глазами. — Но это так приятно!
— Что это, Матвей? — спросил я, когда Матвей увел меня от костра и смеющейся полуночницы.
— Твой друг — ассасин, — объяснил домовой. — Он тот кто знал Лариона, я прав?
Вздохнул
— Матвей, успокойся. Мы с Филимоном многое прошли вместе. Он спас мне жизнь в Новгороде. Тебе не нужно беспокоиться о нём.
Прищурившись, я смотрел на него. Даже в темноте нос домового выделялся на фоне остального лица. Никакое количество волос на лице не может скрыть этого монстра.
— Ты находишь это забавным? — Матвей хмыкнул, увидев мою ухмылку.
— Я думал о другом, Матвей. Я занятой человек, у меня много всего на уме, — отвечаю я. — Владислав или Ярослав, какая разница? Эти люди любят давать прозвища.
— Именами не разбрасываются, — предостерегает меня Матвей. — Это поучительная история, которой Народ учит о начале Третьей эры.
— Что это?
— Эпоха, смена времён. Война с некромантами, например, произошла в конце Первой эпохи, королева Леана правила большую часть Второй, — объяснил Матвей. Всё это ужасно скучно для меня, если не считать одной маленькой детали.
— Леана, — произношу я медленно.
— Мать Даны, — пояснил Матвей.
Ах.
Ни за что.
Остролистное дерьмо!
— Дана преследует королевскую семью? — засмеялся я, а Матвей подскочил и ударил меня в колен. — УХ ты! — Закричав, я выпустил дыхание. — Что за чёрт? — Домовой чувствует себя таким же сильным, как Семен.
— Говори потише, — проворчал Матвей.
Я встал и пнул ногой, целясь в его большой нос. Он каким-то образом увернулся, проскочил и уклонился от удара коленом в голову, не моргнув и глазом. Остановившись, тяжело дыша и совершенно сбитый с толку, я спросил:
— Как, чёрт возьми, ты это делаешь? — Скривившись, с ненавистью глядя на маленькое существо.
Матвей пожал плечами.
— Боги благоволят ко мне больше, чем к тебе, — просто отвечает он.
— И что, ты просто уворачиваешься наугад? — огрызнулся я, не веря ему.
— Нет, — ответил Матвей, качая головой. — Ты просто многое упускаешь. Здесь у многих скрытые мотивы. Всё не так как ты думаешь.