— Арахнид контролирует свою жертву даже после смерти, — объяснил необъяснимое Филимон. — Кинжал, должно быть, разорвал эту связь.
— Может ли он это сделать? — спросил я, засовывая кинжал в ножны на поясе.
— Теоретически это возможно, — уточнил Филимон. — Велес должен был это знать.
Я заметил, что он обеспокоенно нахмурился.
— Что?
— Но это не объясняет, как труп еще функционирует, — ответил Филимон, оглядываясь по сторонам. — Он должен был стать обычным трупом в момент снятия заклинания.
— Спасибо, — сказал я, и это было искренне.
Филимон поднял блеклую бровь.
— Почему?
— За то, что все это время отвечал на мои вопросы, — сказал я. — Люди всегда пытаются найти способ избежать объяснений.
— Я тоже иногда так делаю, — ответил Филимон, немного смущенный похвалой. — Но я стар как мир, а ты вернул дракона в этот мир. Чем больше ты узнаешь, тем лучше для всех нас. Плюс ты очень красив для человека.
Я был шокирован таким комплиментом. Услышал смех трупа, его рот был приоткрыт, а смех напоминал бульканье.
— АХАХАХАХА!
Очень знакомый смех. Это жило в моей голове месяцами.
«Ты, должно быть, издеваешься надо мной!»
— Велес? — Я попробовал, и живой труп, перестав хихикать, понимающе уставился на меня. Это был сбивающий с толку, жуткий обмен репликами. В левой пустой глазнице зашевелился толстый белый червь. — Ты там, сумасшедший ублюдок?
Велес указал дряхлым пальцем без ногтей на рану на своей шее.
— ШХИТЬ, — он снова наполовину прошипел, наполовину зарычал.
Филимон уставился на него в полном недоумении, а затем указал на их лошадей.
— В сумках, маленькая металлическая коробочка внутри кожаной сумки.
— Это оказалось более странным, чем истории в детстве, — решил я, глядя на Велеса, который каким-то образом вселился в труп.
Филимон зашивал рану на его шее. Грубая, отвратительная работа, выворачивающая наизнанку и совершенно нелепая.
— Ты уверен, что это Велес? — спросил Филимон, постоянно хмурясь своим морщинистым лицом.
— Ага, — пробормотал я, вытирая лицо тряпкой. — Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное раньше?
— Мертвый бог, живущий внутри древнего трупа? — Вопрос Филимона звучал озадаченно, и я поморщился в ответ.
— Да, это довольно странно, — согласился я.
Вопрос Филимона, должно быть, риторический или что-то в этом роде.
— Никакая магия этого Мира не может заставить это произойти, — заметил Филимон, вытащив свою трубку после того как закончил зашивать.
— Думаешь, он опасен? — Спросил я, и старик одарил меня взглядом, который говорил о многом.
«Правильно, конечно.»
Живой труп встал и пошел к полуобморочному и довольно сильно избитому кочевнику. Я и Филимон видели, как он, спотыкаясь, прошел мимо нас. Его кости скрипели, и от него воняло смертью и разложением. Он опустился на колени рядом с кочевником и схватил его за челюсть.
— ГРРРРРР!
— Что, черт возьми, я только что увидел? — Я не мог поверить своим глазам, когда взглянул на Сухаря. Морда дракончика была окровавлена, а бордовые глаза прикованы к трупу перед нами.
Внезапно улицу накрыла тень, как будто облако закрыло солнце, превратив чистое небо в грозовое. Температура резко упала, жуткий холодный ветер пронесся по пустым переулкам руин. Это произошло внезапно. Мне показалось, что над нами дышит огромный зверь. Воздух стал странным на вкус.
Через мгновение все закончилось.
Солнце снова ярко засияло, ветер утих. И тело, которое казалось трупом Велеса, вновь ожило. Я ощутил руку Филимона на своем локте, тянущую меня назад.
Мой взгляд упал на тело кочевника. Он весь сжался, кожа приняла лилово-черный оттенок, кулаки крепко сжаты в последнем вздохе смерти. Черные пальцы впились в ладони до самых ногтей.
«Что это за чертова магия?»
Велес похрустел шеей, и повернулся, чтобы посмотреть на нас.
Желудок мой подступил к горлу, кислота внутри забурлила. Теперь у трупа был сине-зеленый глаз, который заполнял пустую глазницу. Другой глаз был сформирован частично и имел отвратительный молочно-белый цвет, а зрачка в нём не было. Лицо и тело были заполнены плотью под дряблой кожей. А из разорванных участков кожи вытекал гной и разбрызгивалась кровавая жидкость.