Мне это не понравилось.
— Все не так просто, Филимон.
— Ах, но это так, Владислав, — ответил Филимон. — Не волнуйся, я понимаю.
Я поморщился, старик ободряюще улыбнулся мне, снова нахмурившись. Он повернулся в седле и уставился на пустую темную улицу позади. По обе стороны от нас нависали разрушенные здания.
— Филимон, ты заставляешь меня нервничать. Что тебя беспокоит, друг? — спросил я его снова.
Старик усмехнулся при этих словах и уставился на мое загорелое лицо. Темнота никогда особо не беспокоила его, но янтарные глаза все равно мерцали в свете луны.
— Не волнуюсь, — ответил Филимон со смущенной усмешкой. — Хм, я просто возбудился… прошли годы.
Я нахмурился, и из тени что-то прыгнуло прямо за мою спину в седло. Я потянулся за топориком, адреналин забурлил. Но вспомнил, что у меня в руках лишь обломок меча, и разочарованно зашипел.
Моё тело сжалось, когда острое лезвие коснулось кожи под правым ухом.
«О, это просто чертовски здорово!» — Я внутренне застонал, очень расстроенный.
— Скажи своему старику, чтобы он убавил обороты, иначе у меня дрогнет рука, — прошептала Дана мне на ухо, кончиком языка пробуя мой пот. — Соскучилась. Ничего не могу с собой поделать.
— Убери этот проклятый клинок от моей шеи! Ты что, издеваешься? — Я взревел от гнева, умудрившись порезаться, кровь потекла мне за воротник. — ЧЕРТ!
— Почему у тебя такой голос…? — Дана смутилась, а затем склонила свою белую головку набок, чтобы посмотреть на мой профиль. — Ярослав? Ой, ха-ха! Ярослав!
Она обняла меня за шею, чуть не свалив нас обоих с седла.
— От тебя исходит какой-то запах, очень странный. Ммм.
Вспотев, я бешено пытался вырвать у нее нож, прежде чем потерять что-то ценное. Дана, однако, просто не отпускала меня. Она продолжала тереться щекой о мое ухо, то ли взволнованная, то ли просто приводя себя в порядок.
Половина того, что она пробормотала, потираясь об меня, неприемлема.
— Я почти потеряла надежду, — промурлыкала она, как ведьма в течке, сидя на лошади.
— Дана. Отпусти шею, — снова попытался я строгим тоном, когда «Ветерок» остановился перед сторожевой башней, и устало заржал. — И убери проклятый нож! Я все еще в опасности, черт возьми! От тебя!
— Эх, не будь кислым хреном. Ты просто не хочешь признать, что скучал по мне, — ответила Дана и отпустила меня. Я немедленно спрыгнул и проверил пальцами шею. Несмотря на кровь, порез был поверхностным, но все же… этот нож когда-нибудь чистили?
— Почему, черт возьми, ты набросилась на меня? — Я отшвырнул ее, восстановив равновесие. Длинные волосы Даны были собраны в хвост.
— Я следовала за тобой! — откликнулся Дана. — И этим Олафом!
Она была права по обоим пунктам.
— Послушай, — сказал я, поднимая ладонь, чтобы остановить ее. — Происходит несколько деликатных сделок…
Мне так и не дали закончить.
— Ни за что! Что? Я только что это заметила! — Дана ахнула и спрыгнула вниз. Она подошла ко мне и шлепнула меня по руке. — Ты намного крупнее! Что за хрень на самом деле?
Я вздохнул и надавил на переносицу большим и средним пальцами, чтобы облегчить головную боль.
— Возможно, в последнее время я набрал несколько лишних килограммов, — признался я мгновение спустя, втянув живот, хотя это и не было заметно.
Когда найдешь бесплатную еду, наедайся до отвала.
— Несколько килограмм жира? — Дана исследовала, тыча пальцем в мой живот поверх доспехов.
— Мускулы,- раздраженно проворчал я. — Выслушай меня, Дана, мне нужно кое-что тебе сказать…
Я сунул руку за ее кожаный жилет и схватил красную рубашку, которая была у нее под ним. Тонкий материал на удивление держался.
— Это шелк? — спросил я встревоженно, глядя на нее. — С каких это пор? Ах, неважно.
— Это прекрасная домашняя туника, — гордо объяснила она, затем нахмурилась. При этих словах Дана прижала обе руки ко рту, и широко раскрыла глаза от шока.
С другой стороны, половину времени Дана едва может связать два слова.
— Что случилось с Алтынсу? — спросил я.
Дана даже не моргнула. Она подняла руку, чтобы вытереть лицо, лизнула ладонь, чтобы очистить ее, как кошка, а затем вздохнула. Ее груди вздулись под жилетом.