Но меня не так-то просто провести.
— Да, Дана. Что-нибудь ещё?
— У тебя каменное сердце, — прошептала она, и вышла, вызывающе покачивая своей подтянутой задницей. Уже на выходе она бросила последнее зловещее. — Я буду помнить это.
Семен, чувствуя свою вину за то, что расстроил её, побежал за полуночницей.
Я застонал:
— Филимон, это нормально? — спросил я, глядя на старика, который молча дымил, прислонившись спиной к стене.
— Ты для неё ценнее, чем кто-то когда-либо будет, — ответил Филимон. — Полуночницы очень любят секс, но ценят большие семьи. Мы действительно ничего не можем с этим поделать. Ты знаешь, что у Даны четверо братьев и сестёр?
Я повернулся, чтобы посмотреть на его лицо:
— Нет, не хочу.
— Не видела их с тех пор, как покинула родину. Две сестры и два брата. Тебе следует время от времени спрашивать своих друзей об их жизни.
— Я спрашиваю тебя.
— Спасибо, но у тебя были другие причины для меня. Я имел в виду бескорыстие.
— Ты такой и есть? Доблестный убийца? — возразил я, и Филимон усмехнулся.
— Абсолютно нет. Я следую за тобой не по доброте душевной, дорогой Владислав, — он помолчал, а затем добавил. — Хотя, признаюсь, мне очень нравятся твои приключения.
Они оба замолчали на долгую минуту.
— Много братьев и сестёр, — прокомментировал я, наконец, очень впечатлённый, снова подбирая тему. — Это нормально?
— Полуночницы редко плодовиты, поскольку это зависит от времени года, — объяснил Филимон, посасывая трубку с закрытыми глазами. — Каждые пять или шесть лет. Однако, когда они есть — получается много молодняка.
— Так ты не можешь знать? — спросил я, но Филимон предпочёл просто улыбнуться в ответ, его глаза были скрыты за пеленой ароматного дыма.
— Позволь мне прервать тебя, — сказал я, вытирая пот с лица шёлковым носовым платком, который дала мне жена. — Скажи сколько у нас будеь мостов на пути?
— Один перед тем, как мы дойдём до Каменного форта. Там дорога разделяется на две части. Второй мост через день или два после него, ведущий к замку Диа. Но мы идём не тем путём.
— Верно, — я поморщился.
— Зачем сбавлять темп? — спросил домовой Матвей.
— Я не хочу, чтобы Алтынсу тащилась через дикую местность Матвей. Это надо учитывать.
Но Алтынсу была не самой большой проблемой.
— Дракон не останется в клетке, Владислав, — предупредил имперский ассасин, вытряхивая трубку.
— Карета, — вздохнул я, напряжение изматывало меня. — И мы перейдём мост.
Рабочие громко кричали, но в их криках можно было услышать не только предупреждение, но и недовольство. Рабы, тянувшие верёвки, работали изо всех сил. Огромная деревянная опорная колонна — медленно поднималась вертикально. Она была установлена в канаве, глубина которой достигала квадратного метра. Пустоты по углам сразу же залили цементом.
Рабы копали длинную траншею вдоль переулка, протянувшегося через город с юга на север. В конечном итоге это полностью перекроет прямой доступ к части города. Я спросил, выдержит ли конструкция.
— Ещё по четыре колонны на каждом углу Сторожевой башни, — объяснил главный инженер. — Целый день вымачивали в густом масле. Затем каждую колонну прикрепили стальными болтами к самой башне. Только огонь и катапульты могут повредить ей.
— Ворота будут расположены рядом с башней, — прокомментировал я.
— Таков план, господин Владислав.
Я взглянул на Велеса, труп теперь выглядел немного лучше, если не обращать на него внимания. Он показывал кувалдой, как нужно разбивать большие валуны, а затем добавлять их в цементную смесь для лучшего результата.
Поблагодарив инженера, я отошёл от строящейся стены. Она должна была отделить мой район от остальной части Золотого Рога. Люди украдкой наблюдали за мной, моя личность была одной из самых горячих тем в городе.
Олаф, теперь щеголявший с большим кожаным ремнём, поприветствовал меня, когда я приблизился к Амфитеатру. От старого здания осталось достаточно места, чтобы отбрасывать заметную тень.
— Я же говорил тебе встретиться с человеком Лон-Лона, — сказал я, взяв у бывшего пирата флягу с водой.