— А что такое Империус?
— Подчинение воли, — неохотно объяснил Аберфорт. — За применение этого заклинания сразу следует Азкабан.
— А черт знает этого Снейпа, — снова развеселилась Лэйнор, — я заметила за ним склонность к мазохизму.
Аберфорт нахмурился, поднялся со стула, подошел к Лэйнор и долго смотрел на нее.
— Мне не нравится ваше настроение, — наконец, объявил он. — Как… у Арианы. Она иногда вела себя так же, как вы сейчас. Будь вы волшебницей, не умеющей контролировать свою магию, вы бы сейчас подожгли дом или… — Он снял очки и через силу договорил: — Кого-нибудь убили.
— Вам не дает покоя ее смерть, — Лэйнор сделала несколько шагов ближе к портрету и вгляделась в лицо Арианы. — Я обещала, что не стану бередить ваши раны. Это нечестно с моей стороны — причинять вам боль, но, возможно, вам стоит поделиться со мной.
Аберфорт резко отстранился и принялся протирать очки. У него сильно дрожали руки. Лэйнор отметила, что за столько лет — а девочка на портрете была одета в платье викторианских времен — этот мрачный и грубый человек так и не смог справиться со своим горем.
— Она была совершенно обычным ребенком, — с явным усилием начал он. — Конечно, у нее уже проявлялась стихийная магия. И однажды трое мальчишек-магглов увидели это, испугались, а может быть, заинтересовались… Ей было всего шесть лет. Ариана не умела объяснить свое колдовство. А мальчишки… увлеклись. Ариана после этого стала бояться своей магии, загоняла ее в себя и не могла справиться с ней. — Аберфорт с трудом подбирал слова. — Мой отец что-то сделал с мальчишками и попал за это в Азкабан, — он отвернулся. — А Ариана… Мы повздорили — я, Альбус и… еще один человек. Мне нужно было возвращаться в Хогвартс, а они собирались уехать. И хотели взять с собой Ариану, но ее нельзя было увозить. Гел… этот человек применил ко мне… пыточное заклятье. Альбус вмешался, мы стали сражаться. А Ариана, она обезумела. Может быть, она хотела помочь, или остановить нас, не знаю. И попала под заклинания.
Лэйнор попыталась представить себе эту смерть — нелепую, необъяснимую, невозможную, и не смогла, как и смерть Поттеров. Ей приходилось видеть немало трупов, но тогда она понимала, кто и как должен за это ответить. А магия и ее возможности по-настоящему пугали ее.
Аберфорт резко повернулся.
— Если бы мы могли излечить Ариану! — почти крикнул он. — Но нам пришлось ее прятать. Ей грозило пожизненное заточение в больнице Святого Мунго, а это все равно что смерть. Она была доброй девочкой, спокойной. Иногда у нее бывали приступы ярости, но мне удавалось справляться с ней. Она любила животных… любила жизнь, хотя и не понимала, что это такое…
— В вашей семье, — осторожно спросила Лэйнор, — были случаи насилия?
Аберфорт непонимающе уставился на нее.
— Скандалы, ругань, драки между родителями. Может быть, вас наказывали физически?
— Нет, — категорично сказал Аберфорт. — Никогда.
— Вероятно, те мальчишки, — Лэйнор старалась очень аккуратно подбирать слова, чтобы не испугать Аберфорта терминологией, — увидев ее магию, подумали о чем-то им доступном. Согласно их развитию, разумеется. Например, о чудесах, о которых они могли слышать от викария или от родителей. Попросить ее повторить то, что она сделала. Религиозные пристрастия — странная вещь, — Лэйнор немного смутилась — она не знала, как к религии относятся маги. — Если предположить, что мальчишки не договорились между собой, кто она — ангел или отродье сатаны, и между ними завязалась драка, или они попытались изгнать дьявола из самой Арианы, то это может объяснить ее последующее отношение к любому проявлению насилия. Вы понимаете, о чем я говорю?
Аберфорт наклонил голову, не сводя с Лэйнор настороженного взгляда.
— Посттравматическое стрессовое расстройство, — продолжала Лэйнор. — Ариана не знала, что такое агрессия и злоба, и встретилась с ней один на один, совсем маленькой, и не смогла защититься. Не важно, стала она объектом… жертвой или просто свидетелем. Для нее это было огромным потрясением и привело к серьезной и сильной психической травме. Взрослые люди, получившее это расстройство, сознательно избегают всего, что может спровоцировать приступ, но Ариана была слишком мала. Это объясняет ее реакцию на вашу ссору. Я склоняюсь к мысли, что мальчишки могли поссориться между собой, а она бросилась их разнимать так же, как вас. Конечно, это только версия. И она не особо убедительна, но… Ее взгляд, «взгляд на две тысячи ярдов». Это характерный симптом.