У нее с этим, с прической, в смысле, тоже имелось всю жизнь кучу нюансов. Отец стричься не разрешал, ни под каким предлогом. Возможно, это был еще один его способ управления ее жизнью, или некие ретроградные взгляды на женский образ, но данный вопрос даже обсуждать было нельзя.
Потому сейчас искус сделать то, о чем всегда мечтала, но не имела возможности, перевесил неуверенность в квалификации местных парикмахеров. Ну и… она же теперь совсем иной человек, да? Наверное, стоило и внешность хоть как-то поменять…
Вот такими аргументами себя и убедив, Леся пошла стричься в салон, который ей тот самый Павел и посоветовал после того, как показал квартиру.
Помощник Шуста, кстати, совершенно на босса не походил в плане манеры держаться. Вел себя открыто, легко демонстрируя настроение, дружелюбно и, можно сказать, тепло, удивив Олесю. Зато ей не приходилось угадывать его мысли или беспокоиться о неком тайном подтексте, даже спросить о цене за такую помощь стало вдруг не страшно.
— Это вы уже с боссом решите, когда он вернется, если Денис Валерьевич захочет. А вообще, он нередко помогает, не требуя оплаты. Не деньгами… Жизнь — длинная и непредсказуемая, никогда не знаешь, когда тебе самому дружеская помощь окажется нужна. Босс верит в закон бумеранга, — подмигнув, заявил ей этот Павел, который был немногим старше нее самой, похоже.
Честно сказать, Лесе именно таковым человеком Шуст не показался. Но она видела его несколько часов, так что… Ладно, решила разбираться постепенно.
Квартира, кстати, что они предложили, была чудесной! Нет, она кардинально отличалась от любого иного места, где Лесе доводилось бы жить. Крохотная, по сути: одна комната, коридор, совмещенный санузел и кухонька, где до всего можно было дотянуться, просто раскинув руки. Но при этом чистая, какая-то очень уютная и спокойная. Располагалась на третьем этаже пятиэтажного дома, подъезд ухоженный.
Понравилась ей и хозяйка квартиры, пожилая вдова, недавно похоронившая мужа и решившая перебраться в родное село, располагающееся в семи километрах от города.
— Дочь уехала в столицу, сюда точно не вернется, у нее там уже семья. А внукам в село даже интересней приезжать, по огороду да по лесам носиться. Ну и мне на земле как-то легче дышится. Корни… — поделилась женщина с ней так, будто тоже с детства знакомы были, чем-то напомнив Валентину Петровну. — Вот и думаю, чего стоять просто так будет? Лишняя копейка пригодится. Но страшно чужим сдавать, а если поломают или натворят бед? А когда по совету, через своих, так всегда надежней, вот и позвонила Пашеньке, а оказалось, что как раз и девочка есть, которой очень нужно, — без устали говорила пенсионерка.
Павел только лучезарно улыбнулся им обеим, больше держась в стороне и мало вмешиваясь, наверное, являясь как бы гарантом сделки, так сказать.
Видимо, дружелюбие все же было местной чертой… Но Леся все еще ощущала себя сбитой с толку таким отношением, вовсе не свойственным столице, кажется. Или она не в тех кругах жила, где это нормой считалось бы.
И с начальницей центра занятости, хозяйка ее новой квартиры тоже была знакома, оказывается. Они и в школе еще учились вместе, и сейчас общались. Как и с Тамарой Семеновной, которая должна была стать начальницей Леси с завтрашнего дня.
— Ой, да ты не волнуйся, деточка, Тома справедливая и понимающая, ей главное, чтоб работали с душой, тогда и научит, и поможет. Да и тебе отсюда до фабрики близко будет, даже если пешком, минут пятнадцать. Хотя там развозка есть, утром автобус собирает сотрудников, вечером тоже развозят, — тут же в курс дела ее ввела.
И что-то подсказывало Лесе, что вот так же все перескажут и той самой Тамаре по телефону, уже сегодня сообщив о новой подчиненной. Но и не против вроде. Видно, особенность маленьких городков такая, что все друг о друге знают.
Так что, договорившись об оплате и дав сумму за первый месяц, Леся получила ключи. Не отказалась от предложения Павла ее до отеля подвезти за вещами. Ну и салон по дороге ей показали.
Наплыва желающих изменить имидж среди рабочего дня также не наблюдалось. Или этот салон относился тут к элитным, возможно. Лесе расценки после столицы смешными показались, потому как хоть и не стриглась никогда, но за состоянием шевелюры следила, положение обязывало, можно сказать. В общем, попала на стрижку сразу. Хоть и не сказать, что на кардинальные изменения решилась. В последний момент, когда уже открыла рот, чтоб рассказать, чего хочет, вдруг вспомнила, как Коля ее волосы перебирал и на пальцы свои накручивал, как зарывался губами в пряди…