Но Леся что-то ничего не поняла.
— Какую легенду? Что — правда? — не скрывая своего недоумения, уточнила.
— Ну так то, что, когда Гончаренко встречает свою, ту самую, одну-единственную, — все, — Тамара Семеновна даже пальцами прищелкнула, как подчеркивая. — С первого взгляда влюбляется в нее до смерти, считай. Все, что раньше было, по ветру пускает. Каким бы бабником ни был до того или замкнутым отшельником, вообще не важно, все меняет. И кроме своей женщины уже ничего не видит. Да что далеко ходить?! Вон Станислав Гончаренко женился недавно, хотя все уже крест поставили. Думали, до смерти холостяком будет ходить, он же света белого за работой не видел, холдинг этот ему всю жизнь заменял. Ан нет, как свою встретил, и месяца не прошло, окольцевал и от себя на шаг не отпускает… Не могут они по-другому, деточка. Для них это непреодолимо. Они детей своих не так любят, как жен, хотя никто и никогда не назовет Гончаренко плохими отцами, и близко нет. Но, что есть — то есть, — Тамара Семеновна покачала головой, как сама себя подтверждая. — И разводов у них в семьях в помине не было и нет.
Когда начальница замолчала, на несколько мгновений в кабинете тишина повисла. Леся с удивлением посмотрела на коллег, замечая, что все будто задумались, замечтались, на себя эти слова примеряя.
А она… В душе что-то вздрогнуло, заставив вспомнить все те слова и поступки Коли, которые она не понимала, и которые Лесю откровенно настораживали за недолгое время знакомства. Черт… Мороз по коже!
А еще любопытство взыграло в душе, недоверие и нечто, над чем думать не очень хотелось. Начало прям разъедать изнутри нетерпеливым желанием выяснить все и немедленно! Совершенно несвойственное Лесе устремление какое-то. Но она сопротивляться тому не сумела.
И, надеясь, что не показала всего этого, натянула на лицо недоверчивую гримасу.
— Вы меня простите, Тамара Семеновна, да только не верится как-то. Не бывает так, — заметила она, внутренне аж замерев от желания узнать больше, понять и разобраться. — Да и про легенду вы сказали, а я вообще не поняла…
Но начальница, кажется, не рассердилась и не расстроилась из-за ее недоверия. Да и остальные улыбнулись больше. Переглянулись, словно ей прописную истину, как ребенку, объяснить нужно.
— Оно и понятно, Лерочка, что с твоим опытом в нормальных мужиков поверить сложно, — начальница улыбнулась ей, будто добрая бабушка. — Тут самой иногда верится с трудом, когда помытаришься. Но оно ж у меня перед глазами всю жизнь. Бабка моя из того же села, что и Гончаренко, я еще деда их знала. И все ж мы видели… Не врет легенда, чего уж тут, — развела руками Тамара Семеновна.
— Да что за легенда-то? — не поняла пока Леся.
— А, да, — будто поняв, что сама себя путает, засмеялась начальница.
Остальные, хоть и знали, о чем речь, видно, и не пытались за работу браться. Наоборот, явно не прочь были еще раз послушать. Светлана кофеварку по-новой заправила, наверняка зная, что успеет еще чашку выпить.
— Так вот, было это еще в конце позапрошлого века, до революции, точно, — начала рассказывать ей Тамара Семеновна, словно важным считала в местной истине убедить. — Городку-то нашему больше девятисот лет, вон праздновать в этом году будем, ну и села рядом были те же, — не без гордости добавила. — И нашему селу, в котором и Гончаренко жили, да и сейчас, можно сказать, имеют дома, больше трехсот лет по архивам. Так вот многие семьи тут так и остались с тех времен, рассказывают своим, как оно раньше было. Был, значит, в семье Гончаренко тогда сын, Тарас — один парень, потом дочка родилась, да перерыв большой, долго что-то не могла после первенца мать его забеременеть. Оно ж тогда не было всех этих центров, да и кто в селе лечился-то? Бог дал или не дал, по его ведению, так и жили, — будто объясняя уклад прошлого, пояснила. — И, понятное дело, что родители своего первенца любили сильно, души не чаяли, баловали. Но и не сказать, что не воспитывали. Вроде, по слухам, неплохой человек был Тарас, только привык к вниманию и обожанию. Да и семья зажиточная. Я-то не знаю, не застала, — подмигнула Тамара Семеновна, улыбаясь широко, — но, говорят, ох, какой красавец к тому же был. Первый хлопец на селе, все девки за ним бегали… Ну и он привыкший, к такому, все никак жениться не мог, на одной остановиться… — начальница покачала головой. — Не выбиралось ему из многообразия. Но при этом и не обижал никого вроде, хоть и не знаю, как так можно-то, но девки из-за него сами ссорились, чуть не дрались, а парню все прощали. Пока не переехала в село семья одна. Муж умер зимой, а вдова с дочкой Соломией вернулась в родную деревню… В общем, Тарас этот, как дочку ту увидел, на других перестал внимание обращать, впервые за женитьбу речь завел. Сватов засылать решил, хоть и бедная, приданого никакого, а его ничего не волновало. Ну а родители сыну не отказывали. Только вот была в селе одна девица, которая все надеялась, что на ней Тарас женится. А может, и обещал тот ей, сейчас точно не выяснить. Кого-то выбирать все равно нужно же было. И смириться с тем, что тот чужачку полюбил, девка эта никак не желала. Она его и прокляла из обиды, чтоб раз ей не достался, то и никому другому…