И… вот тут Лесе бы промолчать, как она это обычно и делала, запить возражения горьким напитком, съесть конфету… Однако общая тревожность последних часов, внутренняя издерганность и сомнения так замучили, что… Не удержалась.
— Знаешь, на твоем месте, я бы никогда и ни за что в жизни от возможности работать не отказалась. Вот поверь. Я бы дралась за это право, — не поднимая глаза на Оксану, заметила Леся, держа свой кофе обеими руками.
Ее замечание, несмотря на всеобщее удивление самим фактом участия Леси в обсуждении, вызвало разную реакцию. Тамара Семеновна и даже Света, да и Полина, кивнули понимающе. А вот Оксана и Люда не разделили этот подход.
— Да что ж плохого в том, что мужик обеспечивает тебя? — уточнила Люда, которая все мечтала встретить «того самого».
Все на Лесю посмотрели, наверное, с интересом даже ожидая ее «дебюта» в их утренних разговорах. А ей… Нет, не страшно, просто тема выстраданная и болезненная. И мысли о Коле изнутри гложут. Все смешалось в голове какофонией!
— Два довода, причем кардинально противоположных, — посмотрев на Люду и Оксану, будто единым фронтом, стоявших рядом друг с другом, чуть напряженно начала. — Не работая, ты целиком от мужчины зависишь. От его прихоти, настроения, желания. Тебе на все у него разрешения спрашивать нужно, хоть и на то, чтоб белье купить. И никакого влияния ты, по факту, на вашу жизнь не имеешь. Более того, твоя женская работа по дому никем и никогда не ценится, — хмыкнула, вспомнив и жизнь матери, о чем точно никому рассказывать не собиралась. — Ты — никто, бесплатная прислуга, даже если и одета хорошо. И, если мужчине в голову что-то стукнет или тот самый бес в ребро, загуляет или начнет претензии предъявлять, с чем останешься ты? Куда уйдешь, не умея ничего или потеряв квалификацию?
За окнами раздались первые, еще далеки раскаты грома, как подчеркивающие ее напряжение.
— Слушай, ну я понимаю, что у тебя опыт, капец какой, но есть же и нормальные отношения и примеры, — заметила Оксана, несогласно скривив губы.
— Есть… — не спорила Леся.
Отставила кофе на подоконник, так ни разу и не притронувшись.
И без кофеина колотит изнутри, уже сил нет. И, кажется, все это видят, только не на то относят.
— Тогда представь другую ситуацию: у вас все хорошо и он зарабатывает, содержит семью, а потом что-то случается… Даже если не говорить про самое плохое… — помолчала, пережив новую волну тревоги о Коле. — Болезнь, например, от этого ведь никто не застрахован. И он не может уже работать и содержать семью. Ему самому помощь и лечение нужно. А ты не работала или никогда, или несколько лет. И чем ты любимому человеку поможешь в такой ситуации? — со вздохом закончила Леся, глядя в окно.
У нее над всеми этими аргументами уйма времени думать была, считай, все те годы, пока училась и понимала, что никакой свободы и влияния на всю жизнь не имеет, в отличие от одногруппников.
— Интересные аргументы. По обеим ситуациям. Железные, я бы сказал. Такое точно стоит взять на заметку и учесть… — отозвался голос, однозначно не принадлежавший ни одной из ее коллег.
Мужской!.. Знакомый до дрожи в животе.
И тут за окном загрохотало громом так, словно молния прямо в фабрику ударила! Забарабанили капли дождя по отливам. Вздрогнули все, кто-то чертыхнулся, кто-то помянул матерь божию.
Но ей уже не до стихии. На Лесю будто потолок рухнул! Если бы держала кофе в руках до сих пор, уронила бы точно. А так только внутри чувство, словно сердце оборвалось… Но не вниз упало, воспарило вверх! Застучало пульсом в голове, закладывая уши похлеще грохота грома за окнами, горло сжало спазмом…
Быть не может!..
Медленно, как в дешевой мелодраме, чувствуя себя залипшей в варенье мухой, Леся обернулась ко входу, как и все остальные, явно занервничавшие, коллеги. Женщины судорожно отставили чашки и переглядывались, не понимая, чем вызван визит такого начальства.
А Леся… Ее не хватало на это все!
Столкнулась глазами с ироничным, поглядывающим на нее с неким, лишь ему понятным, весельем, взглядом Николая Гончаренко и пропала для адекватного восприятия ситуации. За его спиной, нервничая и не совсем понимая происходящее, кажется, переступал с ноги на ногу директор фабрики, которого Леся и не видела ни разу за эту неделю, только на фото в холле управления.