Подхватил ее бедра руками, поднимая, прижал к себе со всей силой, ощущая, как она обхватывает его своими ногами, прижимаясь к паху, в мгновение ока ставшему каменным. А уж когда Леся бессовестно ерзать по его возбужденному члену принялась — все, пиши пропало! Не спасали ни его джинсы, ни ее белье.
— Что ты со мной творишь, ежик? — простонал ей в рот, считай, на ощупь развернувшись к выходу. — Помешался на тебе окончательно! — вроде пытался иронизировать над собой, да сил не хватало, признанием прозвучало.
— Я такая же, Коля! — как-то беспомощно засмеялась его малышка, но и у нее это больше на стон походило. И целует его так, что нет шанса и на миг в себя прийти!
Прикусывает ему губы, царапает пальцами затылок, заставляя кровь вскипать!
Сил держаться хватило только до кабинета, тут хоть окна задернуты шторами, а то парней так и не снял же с периметра.
Ввалились в комнату, не включая свет. И сразу к дивану, два шага в бок всего. Не то чтобы рухнули, но и грациозным их падение туда назвать было сложно. Захохотали, задыхаясь и от страсти, и от любви, и от тяги друг к другу. Она с него футболку стягивает, срывает буквально. И он свою же рубашку с ее плеч сдирает, тут же набрасываясь на грудь алчным ртом. И настолько колотит обоих, скручивает нервы тягой, что нет сил для прелюдий. Хотя у них с этим пока, вообще, как-то не складывалось, стоило признать. И даже предположить не в состоянии, когда сумеет сдержаться, не набрасываться на нее, как оголодавший.
Но и на самоанализ сил нет.
— Коля! — застонала Леся, выгнувшись под ним, когда он резко ворвался в ее тело. — Коленька! — впилась вдруг зубами в его плечо.
Дикая… девочка его! Но ведь чувствовал, как ей хорошо! А самого затрясло от того, как сильно к нему прижималась, и воздуху не позволяя проскользнуть между ними. Мозги на разрыв, в ошметки! Вколачивает себя в нее, потому что тоже соскучился безумно, только давил все это, стараясь найти, наладить и убедить довериться. А вот теперь, когда всего добился, тело свое брало, жажда рвала вены!
Оба мокрые, растрепанные волосы в рот, в глаза друг другу лезут! Но им сейчас ничего, наверное, помешать не смогло бы. Впрочем, как и помочь растянуть, пусть и такое желанное, удовольствие, больше на жизненную необходимость пока смахивающее по ощущениям. Чересчур сильно нуждались друг в друге!
Зарылся в ее волосы, в кожу, уткнулся лицом в шею, чувствуя, как ее пульс в унисон с его грохочет, постепенно затихая. И дыхание у обоих рванное еще, синхронное, успокаивающееся, теряющееся в губах.
А ему даже сейчас сил удержаться нет, хоть каждая мышца, как по асфальту размозженная. Целует все, до чего дотянуться может, пытается одновременно с нее свою тяжесть снять и еще крепче обнять, заставляя мозг виснуть от нереальной задачи. Тесно на диване, совсем неудобно…
И вот тут до него дошло то, о чем стоило бы подумать минут десять назад. Твою ж… налево! Вколотило по затылку знатно, аж в холодный пот бросило, сбив угар.
— Девочка моя, — рывком выпрямившись, Коля сел, перетащив ее себе на колени.
Леся, еще до предела разморенная их страстью-вспышкой, распласталась у него на груди, глаза прикрыты, дышит через раз, кажется. И не особо поняла, что его заставило напрячься, судя по всему.
— А ты, вообще, как к идее появления у нас детей относишься? — осторожно так поинтересовался, на всякий случай, покрепче прижав ее к себе, чтоб не рванула зайцем. — Я совсем не против, чтобы ты работала, а не дома сидела в декрете, кстати. И бабушки есть, и няней отряд нанять можем, заранее говорю, — решил действовать проверенным способом, начав с тяжелых козырей сразу, пока Леся еще моргала, пытаясь суть вопроса уловить.
А то мало ли, что она себе надумать успеет, пока он про иные прелести материнства расписывать начнет. Тем более, что Коля сам в тех не особо сек, но вроде как и против детей ничего не имеет, наоборот даже, с ней и на такой экшн готов!
— Дети?.. — похоже, она таки с трудом улавливала, куда он клонит.
Коля прямо физически ощущал, как у нее в голове спадает угар удовольствия, а мысли выстраиваются в логическую цепочку. И приходит понимание, что они только что не предохранялись…
— Какие дети?! У меня такое чувство, что я сама еще иногда, как ребенок, глупости творю. Мне только двадцать шесть будет, — все еще с растерянностью, сквозящей в каждом жесте, попыталась его малышка улыбнуться.
Но не подалась назад и вырываться не пробовала, что все же дало ему надежду.