Они как кидали друг другу мяч, создавая ощущение работы команды, в которую включали всех, присутствующих.
Даже Макса…
— Следовательно, тебя вынудили… Мартынов, верно? И если он принуждает тебя так торопиться, вопреки здравому смыслу, значит, что-то у него на тебя есть, чего ты боишься, — продолжил за братом Николай. — Сильно боишься, судя по твоему же замечанию… Но мы ведь можем и защитить… Подумай, Макс, у нас связей везде хватает, а разобраться в ситуации мы хотим. Да и работой твоей в целом довольны были… Хотя предавать и не стоило, Максим. Лучше бы сам пришел и все рассказал, мы бы давно помогли.
Это, кстати, было правдой. Они реально помогли бы, приди он и выложи все начистоту. Сейчас… все было не так просто, конечно. Но вдаваться в нюансы в данный момент не в их интересах. И потом, они все еще готовы были ему подсобить. В ответ на встречные действия. А тут можно было и уговаривать, и давить, да и припугнуть, если окажется необходимым.
И снова пауза, позволяющая осмыслить предложение. Хотя, по факту, большого выбора у Максима не было, насколько они понимали, иначе он бы так не суетился и не метался. И тут или к Мартынову бежать, на что он, похоже, не особо рассчитывает, или в полицию самому идти… но там, без прикрытия, где гарантии, что длинные руки Мартынова не достанут? Связей явно хватало, учитывая судьбу Залевски. А это то, о чем они знали, Макс мог и детальней в курсе быть.
Ну, или идти в полицию уже под их прикрытием, рассчитывая на куда более вероятную защиту.
Да, он мог сомневаться, зачем им нужно идти ему навстречу. Ведь не знал, что стоило малейшему намеку на Мартынова всплыть, как уже заинтересовал их сверхмеры. И вопрос холдинга сейчас стоял вовсе не на первом месте, о чем Максим точно пока не знал.
Но сейчас они сами предложили ему вариант, как выбраться из ямы.
Другой вопрос, что Николай со Стасом за это свою цену запросят, что Макс тоже должен был понимать. Однако, судя по поведению и реакции, не то чтобы кроме данного варианта у него реальный выход имелся, разве не так? Вот и не додавливали сразу, позволяя Максиму самому дойти до нужного решения.
— Я — игрок, — спустя минут пять молчания, которое никто из них не торопился прервать, а менеджер явно взвешивал все доводы, приходя к таким же выводам, выдавил из себя Макс, поморщившись.
Качественный удар, все-таки опыт не подвел.
— Или был… не знаю. Прошел курс терапии, не садился за стол уже три года, но… Толку-то, если раньше успел влезть в петлю. Проигрался капитально как-то. Вообще, мне в этом удача всегда сопутствовала, да и я понимал, что делаю. Умел играть и не полагался только на случай. Но однажды сел за стол не с теми, с кем бы стоило, — скривившись еще больше, признал Максим. — И пока понял, что меня разводят, уже было поздно. А с теми людьми не поспоришь, раз уж в должниках… У меня таких денег не было. Увлекся. Я азартен, — глядя под ноги и не поднимая на них взгляд, рассказывал уже без понукания. — Ну а Мартынов мой долг у них выкупил, вроде как «по дружбе», думал сначала, я же у его дяди работал, общались. Только оказалось, что лучше бы я все, что имел, заложил и кредит взял, чтоб рассчитаться сразу, чем помощь Сергея принимал. Этот не перед чем не остановится. Не удивлюсь, если он и заказал тогда ту игру, чтобы заставить меня плясать по своим правилам, — с досадой и ненавистью добавил.
Коля промолчал, как и Стас. Никто не заставлял Макса садиться играть. С другой стороны, оба понимали, что если это болезнь, то тут здравым смыслом или логикой далеко не всегда обойтись можно. Неплохо то, что хоть теперь Макс прошел курс терапии.
— У Мартынова на подхвате «свои» люди есть и в… банде какой-то. Я не знаю точно, они меня раз зажали в подъезде, когда я тянул, не хотел устраивать у вас первую накладку… Помните, когда влажность в ангаре повысилась и вся партия зерна испортилась, — с явной опаской зыркнул Макс на них встревоженным взглядом.
— Мы, в принципе, стараемся ничего не забывать, — ровно заметил Стас, но было понятно, что случай не прощен.
— Тогда мне дали понять: или я играю по правилам Мартынова без колебаний и собственного мнения, или меня просто тихо прирежут тогда, когда я меньше всего буду ждать. И я сломался, да… — с агрессией выдохнул Макс, но это больше на подростковое отчаяние смахивало. Впрочем, учитывая ситуацию, неудивительно. — Трудно про совесть помнить, когда нож в горло вжат, к вашему сведению. Ну а после первого выполненного поручения… Мне уже было, что и от вас всеми силами прятать. Тут за помощью не пойдешь, — как-то обреченно признал Макс, шумно вдохнув и придавив рукой челюсть, опухающую гематомой.