– Спецтехника наготове, "Апостол– Пять", – сообщил диспетчер.
– Спасибо за заботу, Очаг, – огрызнулась Лерис, борясь с управлением, пока её самолётом играли встречные ветра и беспорядочные потоки с земли. Она едва успела опустить закрылки, пытаясь держать нос выше, прежде чем грохнуться на посадочную полосу.
Мигом позже закрылки зацепились за твердую поверхность, и самолёт запахал носом, замедляясь. С покрытой коркой полосы взметнулась непроглядная пелена из снега и льда, закрыв ей обзор. Лерис подняла тормозные щитки и вдарила по тормозам, ощущая, как «Гром» начал медленно скользить на крыло и развернулся лицом по направлению к месту, откуда прилетел. Из ее груди рвалось сбивчивое дыхание.
На соседней полосе Аше заметила, как самолёт Лакуэлла коснулся земли, и тот мастерски провел его по скользкой обледеневшей дорожке с уверенностью опытного лётчика. Машина вырулила по мерзлой корке и остановилась через десять метров от её правого крыла.
Техники и экстренная команда обслуживания подбежали к самолёту Лерис. Один из них провёл пальцем по горлу, и она кивнула, отключая панель вооружения и перекрывая топливопровод – хотя в последнем не осталось ни капли для зажигания. Она откинула крышку кабины, и девушку тут же захлестнул морозный воздух, что ударил по легким не хуже крепкого тумака. Техники прислонили трап к самолёту, и Лерис, отстегнув ремни в кабине, спустилась вниз. Тут же кто– то обернул её в изофолию, и девушка несмело отошла от своего «Грома» кремового цвета.
«Гром» не отличался элегантностью форм с его длинными и массивными крыльями, однако ему была присуща своя собственная грубоватая красота. Слой краски цвета слоновой кости покрывали царапины, а в месте повреждения топливопровода виднелись пятна смазки и опалины. Девушка отмахнулась от помощи медиков, наблюдая за тем, как ее машину со всех сторон облепила команда обслуживания в красных и желтых жилетах, жаждущая поработать над самолётом одного из членов "Апостолов". Она ощутила порыв защитить свою раненую машину, когда техники начали оценивать урон, и поморщилась от звуков визжащих силовых ключей и пневматических молотков.
Бронепластины свисали с брюха самолёта, словно шелушащаяся кожа, а стекающие струйки гидравлической жидкости и смазки запятнали сугробы под ним. Грохочущий буксир двигался к самолётам из ангара, что скрывался под десятиметровой толщей льда и снега.
Лерис услышала шаги и слова Лакуэлла:
– Крепко ей досталось, но еще полетает.
– Ты обо мне или самолёте? – не оборачиваясь, спросила она.
– Конечно же, о самолёте, – ответил Эрзин. – Ты выглядишь превосходно.
Девушка повернулась и увидела Лакуэлла, закутанного в такое же одеяло. Он прихлёбывал что– то горячее из кружки, с которой на холоде срывался пар. Мужчина словно сошёл с обложки агитационного плаката: острый подбородок, высокие скулы и глаза, лучащиеся уверенностью и отвагой. Темные волосы были коротко подстрижены, а улыбка предназначалась лишь ей.
– Хочешь?
– Что это? – спросила она.
– Суп, – шутливо ответил Лакуэлл, протягивая ей кружку. – От рекафа будешь дрожать, как осиновый лист, хотя Муниторуму не откажешь в мастерстве готовить знатное пойло. А супчик согреет, и тебе не придется выплясывать на прессплитах.
Лерис кивнула, ощущая, как напряжение после выхода из самолёта спало.
– Лады, суп так суп.
Он передал ей свою кружку, и девушка с благодарностью сделала глоток, почувствовав вкус овощей и дичи.
Это было лучшее, что она пробовала за последние месяцы.
– Пойдём, – сказал ей Эрзин, уводя Лерис в сторону ангара. – Здешнему бедламу особо нечем похвастаться, зато пайка и горячий душ с лихвой окупят вид.
– А вот это совсем другое дело, – обрадовалась Лерис, обезоруженная непринужденными манерами и обаятельной улыбкой Лакуэлла.
Они прошли мимо его самолёта, и Лерис заметила на носу отметки сбитых врагов.
– У тебя тридцать семь побед, – сказала она.
– Ага, трудный выдался денёк.
– Да ты чёртов ас, – воскликнула девушка.
– Люди всякое болтают, – непринуждённо ответил Эрзин.
– Сколько ты уже летаешь?
– На Амедео? Две недели, но первого врага сбил около полугода назад.
Лерис осознала, что видит молодого самоуверенного лётчика с другой стороны, где в нём смешались опыт и врожденная способность к управлению самолётом.
– И все тридцать семь побед твои личные? Подтвержденные?