Я шел по коридору увешанному чьими-то портретами, в массивных золоченых рамах с вензелями, и думал о том, какое же все-таки отличное поместье мне досталось. Вполне себе на уровне.
Единственное, что меня смущает, так это то, что я не вижу нигде герба Хамелеоновых. Ну, такого как у меня на перстне.
Единственное, что можно было бы принять за родовое отличие хозяев этого поместья — большое полотнище вертикального штандарта, болотно-зеленого цвета, с изображением какого земноводного. Не то лягушки, не то жабы.
Он висел на стене напротив широкой террасы с балюстрадой и парой винтовых лестниц по ее краям, ведущих в просторных холл на первом этаже.
Снизу доносились голоса. Движимый любопытством и оставаясь невидимым, я подошел к ограждению и, перегнувшись через перила, посмотрел вниз.
Большой просторный холл. На стенах развешано оружие. По-видимому, родовые клинки.
Большой портрет какого-то мужчины в годах, облаченного в темно-зеленый камзол, едва сходящийся на мощном торсе с явными признаками избыточного веса. Суровый взгляд. Мощные мышцы, широкие плечи. В руках шипастая палица.
У одной из стен, возле большого камина с резным обрамлением, в обитом зеленовато-коричневой кожей кресле, с резными ножками и такими же подлокотниками, закинув ногу на ногу, вальяжно сидел мужчина.
Он был одет в строгий костюм серого, а скорее даже серебристого цвета. Возле него, стояло несколько человек в темных костюмах — наверняка охрана, а напротив, на небольшом диванчике, того же дизайна что и кресло, сидела женщина в черном элегантном платье, с небольшим вырезом на спине и изумрудной брошью на груди, поблескивающей зеленоватым цветом в отблесках огня из камина.
Они беседовали. Женщина, хотя и старалась держаться с достоинством — прямая спина, раскрытые плечи —, но было видно, что она чувствует себя неуютно в компании этого аристократа в серебристом костюме. Слишком сильно напряжена и даже возможно напугана. Мужчина же, напротив, чувствовал себя полным хозяином положения.
Отсюда было плохо слышно, о чем они беседуют и я, стараясь не шуметь и ступать по ступеням как можно тише, спустился вниз.
Я замер, когда один из охранников посмотрел ровно на то место, где я остановился. Я даже дышать перестал. Облегченно выдохнул, только когда охранник наконец отвернулся. Прислушался к разговору.
— Елизавета Андреевна, вот договор, — мужчина в серебристом костюме требовательно протянул руку.
Один из его подручных, отличающийся от других чуть менее мощной комплекцией и наличием очков на переносице, передал ему небольшую папку с документами.
Серебристый взял папку и швырнул ее на небольшой стеклянный столик, разделяющий его с собеседницей.
— Я очень настоятельно… кхм… прошу, — мерзкая ухмылка, — подписать его.
— Вы знаете, что мой муж всегда был против этой сделки, — голос женщины дрожал, но она нашла в себе силы возразить. — И тот факт, что вы ворвались в наш дом…
— Хватит! — мужчина резко встал и громко хлопнул ладонью по столешнице, заставив женщину вздрогнуть. — Ваш муж был недальновидным упрямцем.
— И тем не менее… — попыталась вновь возразить женщина.
— Графиня, я вижу вы не совсем понимаете, что происходит, — мужчина опустился обратно в кресло, поманил пальцем одного из охранников, держащего какой-то сверток. — Глеб, будь добр.
Охранник подошел ближе и положил свой странный сверток на столик.
— Прошу вас, Елизавета Андреевна, взгляните, — просьба серебристого прозвучала скорее как приказ.
Графиня, принялась дрожащими от страха и волнения пальцами разворачивать сверток. И когда наконец закончила, то громко вскрикнула и отпрянула назад, в ужасе уставившись на его содержимое…
Глава 4
На столике лежала отрубленная мужская кисть, с зеленым перстнем-печаткой на одном из пальцев.
Ну, нихрена себе! Да этот аристократ тот еще отморозок. Я сжал рукоять шпаги крепче, готовясь в любой момент начать атаковать.
— Ч-что это? — спросила дрожащим голосом, вмиг побледневшая графиня.
— Как, Елизавета Андреевна, вы разве не узнаете? — лицо аристократа расползлось в мерзкой ухмылке.
Он взял со столика отрубленную мужскую кисть. Повертел ее, задумчиво рассматривая. Затем обхватил безымянный палец и, не без усилий, стянул с него перстень.
— Помните, там у свадебного алтаря? Ваш муж клялся вам в вечной любви и предлагал руку и сердце? Так вот. Его руку я вам возвращаю. Теперь вы свободны.