Когда графиня вновь заняла место на диване, он продолжил:
— Рад, что мы выяснили этот вопрос. Думаю между нами больше нет недомолвок?
Графиня испуганно помотала головой.
— Отлично. Тогда, подписывайте договор, госпожа Жабина.
Елизавета Андреевна бросила затравленный взгляд на изображение своих связанных дочерей на устройстве в руках Глеба. Сжав губы в тонкую линию, взяла со столика оставленную там ручку и поставила свою роспись на бумаге.
Его Сиятельство встал со своего кресла. Подошел к столику и взял папку с бумагами. Пробежался глазами по тексту, удовлетворенно хмыкнул, увидев в самом низу необходимую подпись.
— Что ж, Елизавета Андреевна. Думаю на этом наши дела здесь закончены.
Графиня все поняла по его взгляду.
— Мерзавец! — она вскочила с диванчика, бросилась к Аристарху.
Он отмахнулся он от нее, как от надоедливой мухи. Женщина отлетела обратно на диван.
— Сожалею, графиня, но я не могу оставлять свидетелей.
— Ты же обещал? — по лицу графини текли слезы бессилия. — Ты же обещал мне!
— Я обещал, госпожа Жабина, что если вы подпишите договор, то ваших дочерей не будут мучить. И я намерен сдержать данное вам обещание, — его рот растянулся в мерзкой улыбке. — Они умрут быстро. Глеб?
— Кха….
Его Сиятельство повернулся на хрип. Увидел удивленно выпученные глаза Глеба. Тот хрипел и хватался за горло. Из-под его ладони вниз капала кровь.
А затем, Его Сиятельство увидел, как из воздуха появляется обломок шпаги, пронзивший насквозь шею его слуги…
Глава 5
Хватит. Я видел достаточно.
Пусть в этом мире я не дольше пары часов. И не особо пока вник в мироустройство и порядки. Но, то что я сейчас наблюдаю — мне очень не нравится. Не нравится настолько, что что-то темное и свирепое поднимается откуда-то из глубин моей души.
С женщинами вообще не стоит так обращаться, а уж шантажировать мать ее дочерьми, держа их в подвале с каким-то жирным маньяком, размахивающим тесаком…
И ведь она выполнила все условия этого ублюдка в серебристом костюме.
Пошла на это, знаю о каре со стороны духа рода. И всё только ради того, чтобы спасти своих дочек.
Уже только заодно это она достойна моего уважения и помощи.
Я услышал и увидел достаточно.
Эти ублюдки сдохнут. Здесь и сейчас.
Осталось выбрать кто первым.
Небольшой тактический анализ обстановки.
Аристарх Иванович, надменный аристократ серебристом костюме, стоит возле столика.
Недалеко от него — Глеб, худой охранник в очках. Еще двое охранников за креслом, в нескольких метрах позади. Они выглядят особенно крупными и мускулистыми. Такие шкафы в стильных костюмах черного цвета.
И конечно, мой «давний» знакомый — Василий Нестерович. Стоит, морщит разбитый нос. И судя, по напряженному выражению лица и складкам на лбу, о чем-то старательно думает.
Возможно, куда подевалась его шпага. Периодически он кладет ладонь на пустые ножны. Но, не нащупав привычную рукоять, опускает руку по шву.
Кстати, о шпаге.
Кажется я знаю свою первую цель.
Два быстрых бесшумных шага. Оказываюсь за спиной у худого охранника в очках.
Маг Василий Нестерович, этот любитель пускать дым в глаза, стоит как раз за ним. Но мне достаточно места, чтобы подойти незамеченным.
Быстрый удар. Невидимое лезвие шпаги пронзает шею Глеба. Отлично.
Боялся не получится с первого раза. Все же шпага вам не кинжал. Она гораздо длиннее. И для коротких атак в тесном контакте с жертвой, мало предназначена.
Но, находясь в невидимости, у меня было достаточно времени, чтобы подготовится и нанести четкий и филигранно рассчитанный удар.
Очкарик хватается за пробитую шею, не понимая, наверное, почему ему вдруг неожиданно стало так сильно першить в горле. Ха-ха.
Прежде чем Его Сиятельство успевает повернуться на предсмертный хрип своего слуги, я перехватываю свободной рукой застрявшую в шее противника шпагу, у основания эфеса, и дергаю на себя, ломая лезвие.
Обломанное лезвие начинает медленно проявляться из невидимости. А я, не теряя времени, перемещаюсь к Василию и возвращаю ему его родовое оружие. Ну, точнее то, что от него осталось.
Так смешно смотрятся его заплывшие фиолетово-черной гематомой глаза, когда он удивленно таращит их на непонятно откуда появившуюся в его руке рукоять сломанной шпаги.
Аристарх Иванович, переводит взгляд с торчащего из шеи Глеба обломка лезвия, на Василия, который стоит как раз позади того. Замечает в его руке рукоять от сломанной шпаги.