Я спустился по лестнице вниз и оказался у небольшой железной двери. Пнул ее ногой.
Дверь со ржавым скрипом отворилась.
Я вошел внутрь и увидел те самые замызганные пятнами засохшей крови стены, выложенные кафелем. Наверное, когда-то он был даже белым. В центре стоял длинный металлический стол, чем-то отдаленно напоминающий хирургический. В небольших металлических ванночках лежали медицинские инструменты.
Не удивлюсь, если раньше здесь был лазарет. До тех пор, пока этот отмороженный ублюдок Крапивин не решил устроить здесь пыточную.
В помещении никого не было. Я заметил еще один дверной проем, ведущий в в еще одну комнату. Оттуда доносились стоны и хрипы. Я поспешил туда.
Там, среди свисающих с потолка цепей, крюков и прочей ржавой гадости, у дальней стены, привязанные к железным стульям сидели Милана и Дарина. Мои сестры!
Слава Хамелеону, они живы и целы!
Я подбежал к ним и стал развязывать. Милана непонимающе завертела головой. Что-то замычала. Дарина тоже испуганно начала стараться вырваться.
Точно, они же меня не видят.
Я скинул невидимость. На меня уставились две пары круглых от удивления глаз.
— Ыыы! — произнесла Милана.
Я вынул кляп из ее рта, а затем и изо рта Дарины.
— Игорь? — было видно, что девчонки сильно удивлены.
— Что ты здесь делаешь?
— Вас пришел спасать глупенькие, — улыбнулся я. — Подождите, сейчас я разрежу веревки.
— Игорь, сзади!!! — одновременно завизжали обе моих сестренки.
Я обернулся и… меня подбросило в воздух.
Я не успел ничего понять, как на моей шее сжались чьи-то огромные пальцы. Меня, словно котенка, пронесло по воздуху и впечатало со всей силы спиной в стену.
Передо мной стоял тот самый жирный боров в кожаном фартуке. Живьем он оказался настолько огромным, что держал сейчас меня на своей вытянутой рукой за шею, прижатым к стене, и мои ноги не доставали до пола.
— Кха… — прохрипел я сдавленным горлом.
— Гы! — заплывшее жиром лицо борова расплылось в мерзкой улыбке.
Он замахнулся и всадил в меня со всего размаху свой тесак. Ржавое иззубренное лезвие пробило меня насквозь и застряло в стене. Все мое тело пронзило дикой болью.
Боров отпустил мою шею и отошел назад. А я так и остался висеть, прибитый к стене.
Сознание начало медленно меня покидать…
Глава 8
— Игорь!!!
Душераздирающий крик одной из моих сестер не дает мне провалиться в беспамятство.
Все тело прошибает судорогами. Боль адская. Но крик сестры заставляет меня поднять голову.
Жирный боров, с тупой улыбочкой на своей мерзкой роже, медленно подходит к привязанным девчонкам. Я так и не успел перерезать их путы. Проклинаю себя за то, что был таким медлительным.
А еще за то, что был неосторожным.
Я так спешил освободить Милу и Даринку, что совсем забыл про этого жирного урода в заляпанном пятнами крови и пота кожаном фартуке. А ведь я видел его. Видел на экране мобилета, когда наблюдал за разговором Жабиной и Крапивина.
Боров останавливается возле моих сестер. Тянет к ним свои жирные руки с распухшими, похожими на толстые сосиски пальцами.
— Гы-ы-ы, — скалится он, наклонив голову на бок.
— А-а-а!!! Мама!!! — визжит Милана, когда желтая, тягучая слюна капает на ее коленку.
— Не тронь!..кха… — харкаю кровью. — Не тронь их, жирный ублюдок!
— Гы-ыа? — боров удивленно оборачивается на меня.
Убедившись, что я все также болтаюсь на стене, возвращается к своим жертвам.
У девчонок шок и истерика. Милана продолжает визжать и вырываться. Но от ее стараний, связывающие ее веревки лишь сильнее впиваются в нежную кожу, оставляя на ней кровоподтеки.
Дарина, кажется и вовсе потеряла сознание. Не знаю, от страха или надышавшись миазмов, которые источает жирное тело их тюремщика.
Удушливый запах пота, я чую даже отсюда. Представляю каково девчонкам вблизи этого жирного ублюдка.
Боров хватается своими жирными руками за спинки железных стульев, к которым привязаны сестренки, и волочит их за собой.
Скр-р-р-рж-жж! Скр-р-р-рж-жж!
От мерзкого скрежета металлических ножек по кафельному полу, сводит зубы. Кажется из ушей вот-вот пойдет кровь, если их не заткнуть, чтобы не слышать этот мерзкий звук. С*ка!
Хватаюсь обеими руками за длинную рукоять пронзившего меня мясницкого ножа. Пытаюсь выдернуть.
Бестолку. Зазубренное лезвие вошло так глубоко в стену, что остатков моих сил, не хватает, чтобы выдернуть его оттуда. И пока мое тело болтается на этом тесаке, дар Хамелеона не начнет работать.