— Какой забавный Паучок. Позволь узнать, а кто собрал тебе костюм? — искренне любопытствовал доктор, позабыв на время о своих плазменных пушках и желании поскорее меня раздавить как назойливую букашку.
— Собрал сам… — скупо отвечаю учёному.
Отметив неподдельную грусть в глазах Отто, я лишь задумчиво кивнул. Похоже, мне и, правда, удалось его впечатлить. Необычное чувство. Ведя тренировки с Кридом, я, кажется, стал забывать это столь приятное чувство. Пусть кто-то и считает гордыню чистым грехом, но мне плевать на их мнение, да и порой приятно, что хоть кто-то оценил твои заслуги и старания. Ведь всякое равнодушие лишает стимула развиваться и когда твоему родителю или наставнику плевать на успехи ты и сам со временем перенимаешь подобное безразличие, окончательно теряя вкус к жизни и тягу к чему-то новому. Как по мне это неправильно и всего нужно в меру, ведь нет ничего проще баланса. Вспоминая детство и школу, меня почти всегда переполняла злоба, ведь нас с малых лет приучали к монотонности жизни и бессмысленному конвейеру, вбивали не особо нужные знания, убивали весь интерес и тягу учится, читать, развиваться. Прямо со школьной парты пытались сделать обезличенных болванчиков и безынициативных рабов на службе системы, только вот система была изначально бракована!
В конечном итоге мы получили полностью поломанных людей без идей, мыслей, мечтаний и каких-либо чаяний. Многие просто не знали, как жить, получив свою заветную «бумажку». Кто-то ушёл «служить», кто-то стал пить или и вовсе употреблять. Бедные, сломанные, людишки. Кого-то убили, других посадили, ведь как же им жить без мечты и надежды? И все они так похожи и судьбы их схожи, но жизни, увы, не похожи, ведь каждая боль и грустная сказка «прекрасна» по-своему. Кто-то скажет пустяк, и я вам отвечу, что равнодушие хуже всего. Ведь убив у ребёнка мечту, вы всё же не сделаете из него взрослого человека, а лишь получите сломанный «механизм» и чёртов «винтик» в системе. Всё такой же бракованной и давно заржавевшей системе…
И ведь так просто убить ребёнка в себе? Не так ли? Но вы попробуйте его воспитать!
Ведь каждый человек, по сути, белый лист и мы рисуем что хотим. Нашёл пометку? Развей её в себе и ограни подобно камню. Ведь мы решаем, как нам быть. И каждый может созидать. Так чем же хуже ты других? Поверь в себя и двигайся к мечте. Не можешь? Бывает. Ведь всем плевать и безразлично хочешь ты или не хочешь. Виной тому лишь безразличье, чьи семена любезно разнесли другие. И проросли они так глубоко в душе, теперь не вывести их так. То ты раздуй из искры созиданья всепожирающее пламя, что ураганом выжжет всё сомненье. И нет в тебе отныне равнодушья, лишь пламя и огонь творца. Твори что хочешь, живи с умом…
— Это крайне похвально. — вновь вынырнув из чертогов разума, я тут же вернулся к нашему разговору, да и вдруг удастся его всё-таки переубедить. — Даже удивительно, что какой-то наёмник сумел собрать что-то столь потрясное. — не скрывая восхищения, произнёс Отто. — Как ты, наверное, уже успел заметить мой «проект» слегка не стабилен, так что моё время ограниченно и я не могу надолго отвлекаться. Я бы и рад с тобой поболтать за чашечкой чая, но не в этой жизни, так что ещё раз извини, я правда не хотел убивать, ведь кто знает, чего бы ты вскоре добился. Но как говорят французы селяви… — сварочные очки вновь прикрыли глаза доктора, а щупальца за его спиной хаотично задвигались.
Три из них мгновенно соединились и теперь напоминали смертоносный хвост скорпиона, секунда и мощный щит развернулся впереди учёного, а его последняя конечность всё так же оставалась плазменной пушкой, что опасно выглядывала из-под щита сверкая алым визором. Неспешно идя в мою сторону без какого либо страха учёный полностью полагался на свой усиленный щит, что по всей видимости, теперь потреблял всю доступную мощь от экипированных реакторов иначе он бы не перестал стрелять раскалённой плазмой. Или он настолько уверен в своей победе? Что за безрассудство, ведь на любой щит найдётся свой меч, это всем известно. Что-ж придётся показать ему насколько он не прав.