Ломая хрипящему «мастеру» каждую секунду по пальцу, я попутно отслеживал оставшееся время на своём хронометре одной швейцарской фирмы. Далее принялся работать с левой рукой, где уже ломались фаланги и пястные кости. Следом на очереди было запястье и ладьевидная кость. Работая словно по учебнику, я методично ломал кости.
На полулунной кости наш режиссёр изволил сходить под себя и обмочился от боли, благо что изжёванная и донельзя мокрая от слёз и слюней тряпка не давала его воплям распространится за пределы нашей «уютной» каморки. Ведя с ним душевный диалог о безумии, я практически вжился в новую для меня роль психопата. Ну, а «пациент» уже не вопил, а лишь тихо хныкал и о чём-то молил, если судить по его жалкому фейсу, но это было не долго, и очередная порция боли заставляла его выть и энергично сучить ногами.
Далее была трёхгранная кость, но мужичок отрубился. Приведя товарища в чувства плоскогубцами и ломанием ногтевых фаланг, я по дружески ему улыбнулся, но он почему-то испугался лишь больше. Усмехнувшись, я вкрадчиво продолжил, мельком глянув оставшееся время.
— Как видишь, порой нужно держать свой поганый язык за зубами, смекаешь теперь почему? — методично хрустнув очередной фалангой, я добился энергично участливого кивания от своего невольного «собеседника». — Угрожая другим, ты должен понимать, что однажды кто-то точно так же будет угрожать тебе, твоей семье и близким. Но ты не ожидал ответа, а ведь ответ важная часть диалога, ты так не считаешь? — посмотрев на мужичка словно многоуважаемый Каа на своих бандерлогов, я добился очередного «понимающего» кивка. — Именно поэтому я и учу тебя такой элементарной штуке, как «вежливость», ведь это не сложно, не так ли? — снова безумное дрыганье головой, что явно служило искренним пониманием таких банальностей согласием. — Ну, раз мы друг друга поняли, то я спокойно доламываю оставшиеся кости левой руки, и ты будешь свободен. — хищная улыбка на моём лице заставила «соблазнителя» испуганно застыть. Вновь хмыкнув, я брезгливо вытащил из его кармана бумажник, где было фото счастливой семьи, водительские права, страховка и все прочие документы. — Ну а если ты не захочешь разойтись миром, то я знаю где ты живёшь, Марвин Гейц. И да, к кукле не лезь, я ведь, если что, узнаю, и поверь моему чутью, наша следующая встреча понравится тебе намного меньше этой. — рыдая навзрыд, обгадившийся в прямом и переносном смысле седовласый мужичок наконец-то осознал, в какую *опу он попал, но это ему никак не помогло, а спустя миг я вернулся к начатому.
Методично ломая гороховидную, большую многоугольную и малую кость, я вернулся к «пациенту» и бросил взгляд на швейцарский хронометр. Пожилой Казанова уже во всю раскаивался, но этого было мало, ведь процедуру с прививкой вежливости нужно довести до конца, чтоб неповадно было. Следом была головчатая и крючковатая кость, и, в качестве завершения, лучевая и локтевая, дабы закрепить весь процесс.
— Марв, ты бы это сходил в клинику что-ли. — почти по-братски произнёс я затихшему. — А то твоя рука выглядит не очень. Ты же не хочешь, чтобы она потом неправильно срослась? Потом будут по новой ломать, ты же ведь этого не хочешь? — нервно тряся головой от страха, он попытался лишь ещё сильнее вжаться в стену, крепче сжимая свой «кляп». — Вот и молодец. Ты пока посиди здесь и перевари всё услышанное за эти десять минут, а я пойду за «куколкой». И да, Марв, не забывай про наш разговор. Я не люблю повторять дважды. — хмуро произнёс я, уже молча покидая подсобное помещение, в котором был слышен лишь плачь и жалобное поскуливание.
Дождавшись нашу богиню, я улыбнулся и мы снова обнялись. Как же ей это нравится, тут же это отметил, делая в памяти очередную заметку. Во всю «наслаждаясь» видами облезших обоев что словно ещё остались со времён гражданской войны, треснувшими стенами, на которые всем было плевать и нагло ходящими тут и там насекомыми, что, по всей видимости, чувствовали себя здесь чуть не хозяевами, мы вели с Рыжиком разговор ни о чём. Мило делясь своими эмоциями от роли богини, Мэри Джейн искренне улыбалась, и тут же вспоминала все красочные моменты, что уже успели случится за столь насыщенную на события репетицию. Пропуская мимо бессмысленный трёп и слабо связанные события по типу «интересного» диалога в кофейне, я лишь понимающе кивал, сетуя на то, как же ей не просто на своём пути в постижение актёрского мастерства.