Мрачная громада Озкорп прекрасно уживалась со зданием поменьше и относительно посветлей. Впрочем, серый цвет сложно назвать светлым, но на фоне антрацитово-чёрного завода, его административная часть практически сверкала, пусть и тоже выглядела слегка угрожающе.
Внутри здания интерьер был слегка интересней — всё было в тёплых тонах. Спокойно пройдя пост охраны и стойку администрации, мы уверенно устремились в сторону лифта. Набрав на панели какую-то мудрёную комбинацию цифр и неведомых мне иероглифов, Мэй запустила лифт на последний этаж, где, собственно, и расположился сам мистер Оз.
Ставка основателя Озкорп была ещё светлее за счёт множества окон, что открывали сказочный вид на бескрайнее небо. Различная лепнина украшала стены и потолок, что был искусно расписан сценами из полноценных баталий. Вскоре показались и тяжёлые двери из морённого дуба, что, подобно колоссам, оберегали покой магната, а изящная резьба украшала их, словно дополняя собой всевозможные баталии сверху.
Отворяя массивные двери, я увидел аскетично обставленный кабинет. Его слегка архаический стиль на манер офисного дизайна на удивление не бесил и даже как-то вписывался во всю ту пафосную структуру, что осталась по ту сторону двери.
Абсолютный прагматизм и практичность. Всё это прямо читалось в просторном кабинете одного из лидеров многомиллиардного конгломерата. За массивным столом из всё того же дуба высился и портрет основателя с его сыном. Убранство помещения было донельзя скромным: небольшой блок голографического ПК, толстая тетрадка и старенький паркер в серебристых тонах.
На обложке из телячьей кожи возвышался простенький шлем из вибраниума, но в нём так же читалась малая примесь таких гордых металлов, как серебро и титан. Данный шлем был весьма узнаваем, и всё же он просто пылился на обычной тетради с личными записями. Он служил частью декора, но при этом был важным элементом для хозяина кабинета и всегда лежал под рукой. Яркий свет голодиска неожиданно резко погас, но я всё же заметил, как Озборн смотрел экономические сводки прямиком с мировой биржи. Видимо, он тоже не прочь проанализировать ситуацию на всемирном рынке.
— Утречка, Пит. — донельзя бодрый Озборн улыбнулся нам. — Божественно выглядишь, Мэй, так что оставайся нашей богиней и впредь. — игриво подмигнув, он вытащил свою тетрадку и начал делать неспешные пометки.
— Мистер Оз, — так же поприветствовал я магната.
— Ты выглядишь отвратительно бодро, — Мэй ехидно улыбнулась. — Поделись секретом?
— Записывай, — Норман лишь хмыкнул. — Молоко единорога, кровь сорокалетнего девственника, почти ставшего магом, и немного миндаля для вкуса. — с непроницаемо каменным лицом Озборн довольно быстро перечислил все «ингредиенты» своей бодрости. — Или же чашечка старого доброго латте тоже может помочь. — теперь Озборн всё-таки усмехнулся.
— Ты как всегда душка.
— А то… — магнат лишь хмыкнул. — А теперь перейдём к делу. Сколько ты хочешь? — уже более серьёзно продолжил Озборн.
— Пять процентов от итоговой суммы? — задумчиво произнесла Мэй поправляя очки.
— Побойся бога, — промышленник тут же начал торговаться. — Пол процента это уже грабёж, но я, так и быть, готов пойти на это ради нашей дружбы. — Озборн великодушно кивнул словно делая одолжение.
— Норм, ну правда, какого чёрта, мы ведь знакомы уже столько лет. Ты думаешь я не знаю, что ты атеист? И да, ты прав, 4,5 % это безбожно мало. Как думаешь, Манфреди заплатит 10 %, или лучше поторговаться с сефардами из Нью-Йоркского клана? — наш «архитектор» продолжил уверенное наступление на задумавшегося магната.
— Так и по миру пойти недолго. — промышленник улыбнулся, явно получая удовольствие от торгов. — Ведь наши дети с пелёнок дружат, скинь ещё чутка? Скажем за 0,75 я ещё готов подумать о том золотишке. — хитро продолжил магнат.
— Именно потому, что наши дети дружат, мы сейчас и говорим. — в тон ему продолжила Мэй. — Но так и быть, мне хватит и скромных 4 %.
— Эх. Без ножа меня режешь, — Озборн наигранно вздохнул. — Поскольку Питер спас моего сына, я готов пойти на уступки и согласен на один процент. — вновь великодушная улыбка, почти переходящая в оскал, «украсила» лицо бизнесмена.
— Питер? — вопросительно строго продолжила Мэй, а я, притихнув, устроился в уголке, совсем не мешая столь любопытной пьесе одной актрисы. — К этому мы ещё вернёмся. Ты сам про это заговорил, Норман, так что только поэтому я прошу лишь 3 %, и ты будешь сам договариваться с людьми госпожи Гао.