– Ням-ням! – счастливо заявил он и смачно втянул в рот повисшую на подбородке соплю. – Важно!
Гриша все это пронаблюдал стойко, даже не поморщился, но Кондрат вдруг протянул свои ладони к нему, и жалобно попросил:
– Дай!
– Тебе чего дать? – не понял Гриша.
– Сопельки дай! Ням-ням. Важно!
Тут Гриша понял, что Кондрат просит его высморкаться в подставленные ладони с целью последующего поглощения добытого продукта.
– Дай! – взмолился Кондрат и наводнил глаза слезами.
– Пошел ты в жопу! – закричал Гриша сердито, развернулся, и поспешил удалиться. Столкновение с Кондратом окончательно убедило его, что отомстить надзирателям чужими руками не получится – все чужие руки, имеющиеся в наличие, росли исключительно из задницы. Как и все имеющиеся в наличие головы.
Глава 11
– Тит, огурец в очко забит, а как можно попасть в дворню?
Тит остановился, вонзил вилы в землю и уставился на Гришу, который и озвучил этот вопрос.
– В дворню? – переспросил зловонный стукач.
– Ну да, в дворню. Чтобы поближе к господам.
– И-и, касатик, то не легко. Самых преданных холопов в дворовые берут, которые, значит, самые преданные. Вот как Яшка.
Об этом Яшке Гриша уже был наслышан. Яшка являлся холопом, сделавшим к своим девятнадцати годам головокружительную карьеру. Начинал он простым дерьмоукладчиком – в ведрах растаскивал навоз по полям и раскладывал его квадратно-гнездовым способом. А затем, после инцидента с лужей, в одночасье сделался лакеем. Ближе него к барину была крепостная девка Акулина, что жила в усадьбе, одевалась в шелка и даже, по слухам, умела читать. Барин завел Акулину после смерти жены. Той тогда было пятнадцать, и даже под слоем грязи просматривалась довольно милая мордашка, а под бесформенной рубахой угадывались вполне себе аппетитные буфера. Барин привел Акулину в дом, отмыл, одел, слегка откормил и оставил при себе. Полюбилась Акулина барину. Впрочем, как объяснили Грише знающие люди, это вовсе ничего не значило. Акулина в любой момент могла оказаться в той же куче дерьма, из которой ее когда-то извлекли, притом оказаться в той же бесформенной рубахе и с той же грязью на мордашке. Гриша на это ответил, что в его родном мире с барами и Акулинами ситуация точно такая же, но понят обитателями хлева не был.
Так вот, Яшка был вторым человеком по близости к барину после фаворитки. Помещик доверял ему во всем, любил как собаку или морскую свинку, и даже даровал ему немыслимую привилегию – во время трапезы сидеть подле ног барина и доедать за ним с его золотых тарелок. За это холопы прозвали Яшку золотыми устами имения.
Распорядок дня у Яшки был такой, что не всякий выдержит. Просыпался он раньше барина, раньше Акулины, раньше холопов, раньше петухов, даже раньше ныне покойного Степана водовоза, и, едва проснувшись, брался за дело. Дело у Яшки было одно – любыми путями показать барину, как сильно его верный раб любит своего господина.
Спал Яшка на земле, под открытым небом, прямо под окном барской опочивальни, дабы в любой момент услышать, если вдруг господин покликает его среди ночи. Спал чутко, в одни глаз, так как барин частенько подзывал его ночной порою. Надо ли комара назойливого отловить и изничтожить, одеяло ли подоткнуть, спину ли почесать, посчитать для барина холопов, если тому не спится – все Яшка. Пробуждался Яшка затемно, и первым делом начищал языком барские сапоги. Это было его личное ноу-хау. Предшественник Яшки, лакей Матвей, личность легендарная, начищал сапоги щеками, но Яшка переплюнул его. Он зачерпывал обувной крем языком, после чего тонким равномерным слоем наносил его на сапоги господина. Слюна придавала крему глянцевый блеск, но больше всего нравились барину кое-где случайно оставленные на поверхности сапог отпечатки Яшкиных губ. Это было так трогательно.
Начистив сапоги, Яшка относил их к дверям опочивальни барина вместе с его платьем. Затем он доставлял от прачек наряд Акулины, что традиционно коротала ночку в одной с барином постели. Сделав все это, Яшка бежал на кухню и проверял, как готовится господский завтрак. Пробу Яшка не снимал, поскольку верил, как и все прочие холопы, что стоит ему отведать господской еды, такой как мясо, рыба, птица, молоко, шоколад, яйца… в общем, все, кроме помоев, как бог тут же покарает его. Проинспектировав поваров, Яшка во всю прыть пробегался по всем пяти туалетным комнатам, имеющимся в доме, и везде наводил идеальную чистоту. Стульчак вылизывал языком, внутренность унитаза начищал ладонями – язык туда не дотягивался.