Я и забыл упомянуть, что в эту ночь навстречу нам, прямо по борту, кабельтовых в 2-х проскочил какой-то японский миноносец, но так неожиданно для нас и для него (и мы, и он шли с большой скоростью), что мы не успели рта открыть, как он скрылся в темноте сзади нас и, кажется, стал давать какие-то телеграммы.
4 июля. Продолжаем двигаться на NW вдоль берегов. День прошел скучно, без всяких происшествий. Мы так разохотились, что с нетерпением ожидаем появления какого-нибудь дымка. Завтра утром должны подойти к Сангарскому проливупредполагая там встретить кого-нибудь, а может быть, к нам навстречу выйдет и "Чин-Иен" (говорят, он в Хакодате) с миноносцами.
5 июня. Разбудили нас всех в 4 ч утра, в виду подхода к Сангарскому проливу и появления дымка на горизонте. Когда приблизились к берегам, вначале казалось, что нам навстречу идет большой миноносец – оказался маленький каботажный пароход тонн в 80. Его мы и не останавливали, пройдя вдоль борта. Через некоторое время увидели такой же пароходишко и сдали на него единственного спасенного с "Садо-Мару" кули; спасли его, когда он проплывал вдоль нашего борта. Комичный вид имел этот японец, когда его, одетого в нашу матросскую форму с ленточкой "Россия" и снабженного даже немного японскими деньгами, отпускали на свободу. И он, и капитан парохода долго как будто не верили, что их отпускают, и наконец удалились со множеством поклонов и приседаний.
В 8 ч утра мы уже шли на SW от берега, так как было видно, что здесь никого нет. К тому же, оказывается, ночью была перехвачена телеграмма такого содержания: "ожидайте русских по всем направлениям; ночных наблюдений за ними не производить". Долго мы ломали голову, кто мог нас видеть и откуда послать телеграмму, так как пароходов не видели, а к берегам не подходили ближе 60-70 миль.
Около 9 ч утра увидели впереди себя на горизонте большое четырехмачтовое судно. Подошли, оказался парусным американским барком "Джеймс Джонсон", возвращавшийся в Сан- Франциско из Японии без груза. Отпустили его и, отойдя от него миль на 20, повернули к нашим берегам в бухту Преображения. Если у Владивостока не встретим ожидающего нас Камимуру, то можно сказать, что наше крейсерство, довольно смелое по замыслам, прошло удачно. В самом деле: утопили 3 больших парохода, свыше 2-3 тысяч солдат и кули, парки, да к тому же взяли призом большой пароход с 6500 тоннами угля; уголь, хотя и японский, очень пригодится нам, так как кардиф мы бережем для походов, а другой был уже на исходе.
6 июня. Заступил на вахту в 4 ч утра, втер свежий, довольно холодно, но зато совершенно ясное небо. В 6 ч сменили курс, увеличили ход до 14 узлов и пошли прямо на Владивосток, чтобы сегодня же вернуться туда. Ветер все усиливался, и к 8 ч перешел почти в шторм, который днем, впрочем, стих. Около 3 ч дня подошли к Поворотному; они туда нам сообщили, что в густом туман слышали свистки в море 1, 2 и 4 июня. Кто то, значит, приходил, не японцы ли опять ошиблись одним днем при тщетном нашем поиске. Подошли затем к острову Аскольд, там ничего нового не узнали, но вскоре получили беспроволочную телеграмму с предупреждением, что проход по Уссурийскому заливу не безопасен от мин, и приказание идти Амурским заливом. Часам к 8 пришли к нашим заграждениям в Амурском заливе и стали на якорь. С портового баркаса нам сообщили о снятии с камней "Богатыря" и о введении его в док. Это известие доставило нам громадную радость, и мы решили отпраздновать и устроить Богатырцам обед. Вообще, у нас в кают-компаНИИ торжество и ликование.
7 июня. Стоял на вахте с 1 2 до 4 ч ночи и все время удивлялся умению обращаться с крепостными прожекторами. Мы стоим в открытом море без огней, чтобы нас не могли заметить случайные неприятельские миноносцы, а с крепости занялись тем, что наводили прожектора и держали поочередно в освещении наши крейсера, по крайней мере по полчаса. Пришлось даже доложить адмиралу. В 8 ч мы уже мирно стояли на бочках в Золотом Роге. Послал домой телеграмму, так как оказывается, что, судя по агентским телеграммам в газетах, наш отряд разыскивал Камимура с эскадрой и миноносцами и даже будто бы был бой.
К нашему возвращению во Владивосток был даже приготовлен к принятию раненых госпиталь, а "Богатырь" – к выходу из дока, на случай повреждения в бою одного из наших крейсеров. "Богатырь" будет готов, говорят, через 2,5 месяца. На нем будут ставить временные деревянные заделки пробоин, таран совсем отнимут (он был свернут в сторону).
11 июня. Вчера ночью была тревога: кто-то, где-то, видел неприятельские миноносцы. Разбудили команду, спустили минные катера, развели в них пары и отправили к бону. Теперь каждую ночь придется держать на боне сторожевую цепь. Наш последний поход произвел большую сенсацию и в город, и во всей России, и, что всего приятнее, – в Японии: там толпа разнесла дом адмирала Камимуры за то, что он нас прозевал.
С 12 до 14 стояли во Владивостоке, не помышляя о походе, когда вдруг 13 получили приказание приготовиться 14-го к походу. Приятный сюрприз для нас всех. Куда только мы теперь идем?
Офицеры крейсера "Россия". 1904 г.
15 июня. Должны были выйти в 12 ч ночи на 15-е, но из- за тумана вышли лишь днем сегодня в 1 ч. Пошли в составе: крейсера "Россия", "Громобой", "Рюрик", транспорт "Лена"; сбоку каждого из крейсеров держались по два миноносца, да, кроме того, "Рюрик" и "Громобой" вели по одному на буксире. Ветер был свежий, доходил до 5 баллов, и миноносцы с трудом держались на волне, зарываясь носами чуть ли не до труб. Да и тяжело маленьким миноносцам береговой обороны ходить в открытом море в свежую погоду.
План крейсерства следующий: мы с миноносцами идем к Гензану, там минный отряд отделяется и производит минную атаку на неприятельские суда, стоящие в Гензане, мы же в это время держимся у входа в бухту для поддержки миноносцев на случай их отступления. Это все должно быть произведено, конечно, ночью. Затем, отпустивши "Лену" с миноносцами домой, мы в следующую ночь должны прорваться через Цусимский пролив и идти к острову Квельпорт, где и будем крейсировать некоторое время. Затем, обратный прорыв через тот же пролив во Владивосток. Поход лихой и опять интересный. Рассчитываем, что неприятельский флот в настоящую минуту находится у Артура, где наша эскадра, уже починенная, начинает проявлять свою деятельность. Между прочим, мы, кажется, подойдем и к Чемульпо с целью, как говорят, потопить поднятый, по слухам, японцами "Варяг".
Время, однако, покажет, что будет и как все удастся, а пока мы идем в Японском море, обсуждая все могущие быть в нашем крейсерстве случайности. Ведь походы наши были и удач
ны, но целого плана нам все-таки не удавалось выполнить. Погода жаркая, в каютах от духоты невозможно находиться, и все сидят на юте. При выходе в море опять приготовили крейсер к бою, надели черные фуражки. Перед уходом из Владивостока оставили там наши минные катера с офицером и командой; катера, кажется, пойдут на охрану Амура или Сунгари.
16 июня. Целый день шли по направленно к Гензану. Ветер доходил до 5 баллов, зыбь тоже не маленькая, и бедным миноносцам приходится, несладко: то зарываются носом до труб, то весь корпус выскакивает на треть длины; все у них в воде и саже; один офицер на вахте, другой тут же у трубы спит, свернувшись в комочек и покрывшись шинелью. Несколько раз лопались буксиры у "Громобоя" и "Рюрика", приходилось всем останавливаться и поджидать, пока они опять возьмут свои миноносцы. К вечеру стихло, мы были уже близко от Гензана, а в 2 ч ночи подошли ко входу в бухту и отпустили миноносцы ИДТИ по назначению. Полным ходом прошли они мимо нас и скоро скрылись во мгле, окружавшей бухту.
Если Камимуры нет в Гензане, он или у Цусимы, охраняет пролив, или под Порт-Артуром; последнее, пожалуй, вероятнее, так как коммерческие суда стали проскакивать во Владивосток даже Корейским проливом – значит, там охрана не велика.
Ночь была тихая и теплая, до +20°R, луна светила во всю. Так я и не дождался возвращения миноносцев и сменился с вахты в 4 ч, когда уже совсем рассвело. Миноносцы, однако, что-то задержались.
17 июня. Утро чудное, солнечное, весело зеленеют берега Кореи; мы стоим близ Гензана и ждем миноносцы, которые уже вернулись, но почему-то стоят с "Леной" в самом входе. Наконец, № 203 с командующим отрядом миноносцев подошел к нам и донес, что в Гензане ничего не нашли, кроме небольшой парусной шхуны и маленького каботажного парохода, которые и были ими взорваны; кроме того, они обстреляли берег и зажгли стоящие там казармы; небольшое количество японских войск отвечало стрельбой, но без вреда для нас. Не стоило, пожалуй, для этого тащить с собою восемь миноносцев – да кто знал, что там ничего опять нет. Между тем, эта атака сопровождалась несчастьем: миноносец № 204 наскочил на каменную гряду и с большим трудом снялся с нее; у него оказалось свернутой пятка руля и руль заклинило на борт. Идти он не мог и все вертелся на месте. На обратном пути из Гензана два миноносца взяли его по бортам и повели к "Лене". Там долго возились с ним, буксируя его то борт о борт, то кормой, но ничего не могли поделать, так как, из-за положенного на борт руля, миноносец уходил в сторону, браги лопались, рубки ломались. В конце концов сняли с миноносца людей, орудия, аппараты и взорвали его.