Перед уходом в шестое крейсерство, сдал на транспорт "Якут" трех англичан, со всеми касающимися их бумагами для передачи на английский корвет "Daphne". 30 августа, в 5 ч пополудни, ушел в крейсерство. До островов имел тихую погоду, позволившую 1 сентября зайти в Никольское и сдать там взятых из Петропаеловска (по просьбе представителя котиковой компании) 7 алеутов. На переходе пришлось неожиданно спустить вельбот, чтобы спасти упавшего за борт медведя, который через 5 мин благополучно был вытащен на вельбот и доставлен на крейсер.
Начальник островов сообщил, что шхун у островов нет и полагая, вследствие малочисленности котов, что шхуны удалились к Камчатскому берегу, к лежбищам у мыса Столбового, просил обойти Камчатский берег от мыса Столбового. Выйдя вечером 1 сентября из Никольского, направился к о-ву Медному и на другое утро зашел за несколько часов в Преображенское, где высадил алеутов, принятых пассажирами по просьбе окружного начальника. По выходе из Преображенского, ночь держался под косыми парусами в 10-15 милях от Медного.
3 сентября, после полудня, заметили на востоке дым и, взяв курс на него, вскоре распознали английский крейсер "Daphne", приближавшийся к Медному. От мыса Южного вечером направился к Монати малым ходом. В 2 ч ночи повернул в пролив и на рассвете, застопорив машину, вступил под косые паруса, имея свежий SW. К утру 4 сентября держался в проливе под косыми парусами, давая по временам ход машине. Ночью были снова сильные шквалы с дождем и градом, а утром 5 сентября задул шторм силой 10 баллов. Находясь в 4 милях от мыса Командорского (по восточную сторону от мыса Беринга), лег на левый галс под зарифленные триселя, имея самый малый ход в машине. После полудня волнение сделалось огромным и крейсер несколько раз черпнул бортом. Высота волн по наблюдениям была не менее 20 фут.
6 сентября стало стихать, но волнение еще было очень велико. В полдень, получив место по обсервации, пошел к Камчатскому берегу и к полночи приблизился к мысам Столбовому и Камчатскому. Присутствие шхун не обнаружено и в этих водах. Обогнув мыс Камчатский утром 7-го числа, пришел на якорное место у Усть-Камчатска, где не становясь на якорь держался около 1 ч в 2 милях от устья, в ожидании шлюпки из селения, но никто не выехал к крейсеру; посылать же свою шлюпку не видел надобности и потому, около 10 ч утра, пошел к мысу Кроноцкому, отчетливо видя весь берег Камчатского залива. Не было замечено шхун — ни в бухте Чажма, ни у мыса Кроноцкого, хотя, проходя мыс Кроноцкий в 4 милях, видели в море много котов.
8 сентября утром, обогнув мыс Шипунский, в 4 ч дня стал на якорь в Тарьинской бухте, встретив на пути транспорт "Якут", шедший на мыс Желтый. Вечером 9 числа стал на якорь в Петропавловской бухте, ошвартовавшись у угольной пристани. За это крейсерство сделано 1225 миль.
20 сентября, при тихой погоде, ушел из Петропавловска в седьмое крейсерство. К вечеру задул свежий SW, с пасмурностью и крупным волнением, сопровождавший крейсер до самых островов. 22-го числа утром, SW стих. Решив воспользоваться временным затишьем — редким в это время года, повернул от северного лежбища в Никольское, куда имел почту из Петропавловска.
Офицеры "Забияки" (вверху) В дежурстве и на вахте. Порт-Артур Зима с 1902 на 1903 г.
Прибывший на крейсер окружной начальник г. Гребницкий, подтвердив еще раз, что шхун у островов нет, сообщил, что в Никольском свирепствует крупозная пневмония, имеющая эпидемический характер, жертвами коей уже было 5 алеутов. Опасаясь за здоровье команды, сообщения с берегом не разрешил, командировав на берег, по просьбе г. Гребницкого, только судового врача, который донес мне, что медикаментов для борьбы с эпидемией в селении совершенно достаточно.
Засвежевший N вскоре заставил уйти из Никольского. Направившись к Мопати, ночь держался под косыми парусами, а на другой день в последний раз зашел в Никольское на несколько часов, чтобы взять почту.
С рассветом 25 сентября барометр начал быстро падать и задул крепкий SO, постепенно усиливаясь и переходя к SW. в 3 ч уже дул шторм силой 10 баллов, вследствие чего лег в дрейф на правый галс, под глухо зарифленными фор-триселем и бизанью, находясь в 5 милях от мыса Вакселя. Несмотря на близость подветренного берега, волнение сделалось огромным. Около полуночи, после кратковременного затишья, ветер снова задул с большей силой, вследствие чего, повернув оверштаг, дал малый ход машине, чтобы отойти от берегов. В 4 ч утра, застопорив машину, продолжал держаться под тухо зарифленными фор-триселем и бизанью.