— Я приглашу к вам мастера, мисс Видрасё.
— Немедленно!
— Да, мисс Видрасё.
— Болван! Здесь и сейчас! Вызови его!
— Слушаюсь, мисс Видрасё.
Стюард подошел к АУСу[1] и нажал несколько кнопок.
— Даю заявку. В каюте номер 305-бис сломано голоокно. Прошу прислать мастера.
— Немедленно!
— Как можно скорее!
Иридина рванула трубку из рук стюарда.
— Это Иридина Видрасё! Слушайте, вы, хамы! Если через пять минут мой проектор не будет отремонтирован, то через десять минут я подам на вас такую жалобу, что вашему капитану не доверят водить и самый паршивый почтовый тягач! Я не для того брала билет на этот лайнер, чтобы меня тут мучили разными лишениями и невзгодами! Я гражданка НОПАШ! Я дочь сенатора Видрасё!!!
Монолог Иридины вдруг прервался. Лайнер встряхнуло так, что женщина не удержалась на ногах и шлепнулась на пол. Стюард тоже не устоял — и вырвал из рук у женщины трубку.
— Что происходит?!
В ответ из трубки раздался дикий мат.
Вывод был прост. Либо метеоритный поток — либо атака пиратов. Стюард подскочил к шкафу и выхватил оттуда скафандр.
Иридина сидела на полу и молча таращила на него изумленные глаза. Недолго. Пока стюард не запустил в нее скафандром.
— Что вы?..
— Заткнись, дура! И надень скафандр! Если это пираты… ты хоть защитишься… да…
Стюард оглядел мисс Видрасё с ее голубыми глазками и золотыми локонами (место каждого локона в прическе строго определено, прическа зафиксирована «золотым гелем» — между прочим, до двадцати галактов[2] за крохотный тюбик), с маникюром на ручках, никогда не знавших работы, в безумно дорогом платьице, в котором даже ходить было страшно — порвется, и сплюнул.
— Запрись здесь. И сиди тихо. Если это пираты — тебя… через всех пропустят. Молись… чтобы тебя не нашли. И надень скафандр наконец…!
Выругавшись, стюард хлопнул дверью.
Иридина помотала головой. Корабль продолжало трясти. Но не сильно.
Что происходит? Метеориты? Девушка с трудом припомнила фильм, который их заставили просмотреть при посадке на борт. Что-то там говорилось про метеориты и скафандр… и как его надеть… Кажется, надо ткнуть в эту кнопку на груди скафандра, чтобы он открылся?
Иридина так и поступила. Впрочем, скафандр был сделан, что называется, «для дураков». Одна кнопка по центру. Большая и красная, чтобы не искать в панике.
Скафандр раскрылся, как шкаф, и Иридина осторожно, чтобы не испортить маникюр и не порвать платье, полезла внутрь. Это у нее получилось. Она натянула на ноги штанины, кое-как засунула ручки в грубые перчатки и принялась надевать шлем.
Мысли метались в ее хорошенькой головке как вспугнутые птицы. Ничего не было ясно. Что?! Кто?! Как?!
Метеориты?!
Нападение вражеского корабля?! Но вроде бы сейчас нет войны!
Пираты?!
Боги!
Пираты были кошмаром космоса. Выловить их было очень сложно. Они целой группой подстерегали корабли в гиперпространстве, взрывали гиперторпеды впереди по курсу, обстреливали, лишая маневренности, — и брали на абордаж. Или цепляли искалеченный кораблик на буксир и волокли за собой.
Но это же не могут быть пираты?! Лайнер сопровождают два крейсера! Они обязательно отобьются. Иначе и быть не может. И вообще…
С ней точно не может такого случиться. Она же Иридина Видрасё! Одна из самых очаровательных и богатых наследниц на Вашингтоне. Но скафандр надеть все-таки надо… Боже! Как эта ужасная вещь застегивается?! Ай! Ноготь!
Иридина с возмущением дернула неудобный клапан еще раз. Он таки подчинился — и насос зашипел, нагнетая в скафандр воздух.
Когда она выберется из этой нелепой ситуации, она подаст в суд на производителей скафандров! Можно же было выпускать их более удобными! Это просто ужасно! Теперь она обязана подать в суд на этих негодяев!!! За моральный ущерб!!! Теперь ей придется наращивать ногти! Она получила несколько царапин. А что станется с ее платьем и прической?!
Иридина даже чуть слышно застонала от ужаса.
Она хотела броситься к зеркалу, чтобы снять мерзкую скорлупу и привести себя в порядок, но потом все-таки удержалась.
Корабль ощутимо трясло. И остатки разума, сохраненные после косметических процедур, модных журналов и вечеринок, подсказали Иридине единственно правильное решение.
Скафандр она снимать не будет.
Но потом обязательно подаст в суд на производителей этого убожества.
Она так и сидела на полу, когда в каюту ворвались пираты.
Сопротивление?
Ха!
Иридина даже не смогла пискнуть, когда с нее грубо сорвали скафандр, проволокли по коридорам и пинком втолкнули в общий зал, набитый народом. Дрожащая от страха, она могла только молча ожидать своей судьбы.
Калерия Вайндграсс последний раз протерла детали лежащего перед ней плазмомета — и начала аккуратно собирать его.
Все равно на этом лайнере никаких происшествий. Тишина и покой. Дежурство у нее только через пять часов, отоспаться она успела… так почему бы и не заняться тем, что приносит удовольствие?
Оружие она любила. Да и как не любить то, от чего зависит твоя жизнь?!
Свое личное оружие Лера холила, лелеяла и содержала в идеальном порядке. Хотя и табельное оружие тоже находилось в отличном состоянии. А как же иначе?
Иначе нельзя.
Надо сказать, к оружию Лера испытывала намного более нежные чувства, чем к людям. И они отвечали ей взаимностью. Леру не любили. Считали задавакой. «Командирской любимицей» — в лучшем случае или «командирской подстилкой» — в худшем.
Ее это мало волновало.
Калерия Вайндграсс вообще была малоэмоциональной особой.
— Надо же, — сказал психолог на тестировании, — рядом с тобой человек умирать будет, ты и пальцем не поведешь.
Лера только пожала плечами.
Честно говоря, ей было просто безразлично мнение психолога. И тем более судьба какого-то абстрактного умирающего человека.
Вот если случится, тогда и будем думать.
А пока надо служить.
И Лера служила, за двадцать шесть лет, отданных армии, честно дослужившись до капитана. Постарше лейтенанта, помладше майора. Выше ей, скорее всего, было не подняться. Ни денег, ни связей, ни — Лера честно признавалась себе — каких-то выдающихся способностей.
И печальнее всего — ни мужа, ни детей. Как и все солдаты, Лера сдавала генетический материал, но искусственное выращивание ребенка стоило дорого. Оплатить его Лере было не по карману. А естественное…
Пониженная эмоциональность сыграла с Лерой плохую штуку. Сослуживцы прозвали ее «криогенной камерой». А о каких-то неуставных отношениях и речи не шло. С одной стороны, Лера отлично усвоила главный принцип: «Нельзя никому — нельзя ни одному. Можно одному — можно всем». Пропускать через себя кучу потных мужиков, которых она видела во всех видах и без оных, — не хотелось. До омерзения не хотелось.
А с другой стороны, еще четыре года — и Лера сможет выйти в отставку. Купить маленький участок на какой-нибудь агропланете. И заняться фермерством. И кто знает, возможно, и родить ребенка?
Медицина сейчас хорошая. При сроке жизни в сто тридцать — сто пятьдесят лет Калерия, как и многие женщины, способна была зачать и родить ребенка лет до семидесяти. И из них прошло всего пятьдесят шесть лет. А Лера чувствовала себя вполне молодой. Собственно, в спарринге с ней иногда не справлялся и Джонни Гризли — двести пятьдесят килограммов налитых силой мышц при росте около двух метров.
Пусть она не красавица. Сильное, накачанное тело, черные волосы, карие глаза, резкие, не скорректированные пластикой черты лица. Пусть. Говорят, на планетах это не так важно. И кто знает…
Может быть, все еще впереди?
Но впереди оказался только вой сирен боевой тревоги.
Лера потратила не больше двадцати секунд на то, чтобы впрыгнуть в боевой скафандр. И, прихватив личное оружие, рванула в рубку.
При одном взгляде на экраны ей стало все понятно.
— Пираты… хеш тер вере!
Пиратство, увы, процветало в космосе.
Выглядело это так.