Настало время определить местоположение судна. Шторм со сплошной облачностью, а потом густой туман делали этот процесс довольно долгое время невозможным. Прежде всего следовало найти Старого барона — так немецкие мореплаватели прозвали звезду Альдебаран. Ханефельд уже поднес к глазу секстан. Где же наша звездочка? Ах, вот она. То есть она была здесь, без сомнения, здесь и оставалась, но только стала невидимой — ее скрыло темное облако. Как только Альдебаран снова появился на небосводе, Ханефельд и Бах взяли пеленг.
— Поймал? — спросил Ханефельд.
— Не совсем и не слишком точно. А ты?
— Аналогично. Старый барон сегодня настроен поиграть.
В конце концов, оба моряка поймали звезду в зеркала своих секстанов. Они сравнили полученные измерения, убедились в их идентичности и вместе отправились в штурманскую рубку, чтобы произвести сложные вычисления в сферической тригонометрии, попутно обмениваясь терминами, непонятными простому смертному: часовой угол, зенитное расстояние, склонение и т. д.
Оба моряка аккуратно записывали результаты своих вычислений. Вскоре была установлена широта и долгота, а окончательным результатом стали координаты судна с точностью до минуты. Оказалось, что за двадцать четыре часа HK-33 преодолел 257 миль, что совсем неплохо, учитывая все обстоятельства и среднюю скорость.
Ханефельд занес результаты вычислений, а также данные о температуре и погодных условиях в журнал.
— Интересно, как долго мы еще будем возиться со сферической тригонометрией, — вздохнул он. — Бьюсь об заклад, вот-вот найдется какой-нибудь умник, который докажет, что земля все-таки плоская. Что тогда будет?
— Пока наука развивается существующими темпами, полагаю, нам не о чем беспокоиться, — ответил Бах. — А если серьезно… — Он на несколько минут задумался. — Подумать только, ведь ученые мужи, которые так обошлись с Коперником, не были круглыми дураками. А возьми, к примеру, Парацельса. Я только что прочитал о нем книгу. Чем больше ты знаешь, тем больше понимаешь, как случайны и обрывочны наши знания. Никогда нельзя сказать с уверенностью, когда установленный факт окажется перевернутым с ног на голову. Чем блике ты подходишь к разгадке тайн Вселенной, тем более таинственными они кажутся.
О чем только не говорят во время ночных вахт в море! Все же моряки отличаются от людей, ступающих по твердой земле. И главным, что отличает их от людей сухопутных, является то, что в силу своей профессии они живут ближе к границе неведомого, непонятного и сверхъестественного.
В том месте, где теплый Гольфстрим встречается с холодным Лабрадорским течением, туманы — частое явление. А когда светит солнце, небо расцвечивают яркие полукружья радуг. Но вот остались позади лишенные растительности берега Ньюфаундленда. Наступивший день был ясным и солнечным.
— Слева по борту перископ!
Впередсмотрящий засуетился и замахал руками, при этом очень напоминая старую курицу, раскудахтавшуюся при виде ястреба.
— Я ничего не вижу! — раздался крик с мостика, где все вахтенные напряженно всматривались в даль, стремясь увидеть невидимое: там, где впередсмотрящий видел или считал, что видел перископ, не было ничего.
Поверхность воды была абсолютно спокойна — ни следа перископа или попутной волны. Но минуту назад там могло все это быть. Немецких подлодок в этом районе не было, значит, невидимая субмарина, прячущаяся в глубине, вполне могла быть вражеской.
— Мостик! Вот он! На этот раз справа по борту!
— Какого черта!
Противник, если это был он, выполнял на редкость странные маневры. Как он собирается выйти на позицию для атаки? Все взгляды устремились в направлении, указанном впередсмотрящим. Да, там что-то было. Оно поднималось над поверхностью, а вода вокруг пузырилась и кипела. И оно было сине-черным, как корпус субмарины. Но ко всеобщему облегчению, неопознанный объект оказался спиной кита, и по мостику прокатился веселый смех. В воздух взметнулся фонтан воды, словно струя исландского гейзера. Водяной столб на мгновение замер в воздухе, сверкая и переливаясь на солнце, а потом его развеяло ветром, и людям показалось, что невидимый павлин раскрыл свой красочный хвост.
— Может быть, подойдем ближе? — предложил Уорнинг.
У Крюдера возражений не было. Матросы, никогда не видевшие китов, во все глаза наблюдали за происходящим. Животных оказалось двое.
— Любовная парочка на воскресной прогулке, — заметил кто-то.
И это действительно было воскресенье! В море выходные и праздники ничем не отличаются от всех остальных дней.