— Боевое расписание! — крикнул Уорнинг.
Пригнувшись, чтобы их не было видно, люди разбежались по местам. Один из них приготовил боевой флаг, чтобы иметь возможность поднять его по первому требованию. Австралиец теперь находился прямо перед «Пассатом» — пересекал его курс. Несмотря на отчаянную ситуацию, Уорнинг все еще не приказал прекратить минирование. Он полагал, что спасти его теперь может только чудо, к примеру, если противника внезапно поразит всеобщая слепота, и не желал терять драгоценное время. Да и если уж предстоял бой, безопаснее было бы избавиться от мин на борту.
— Якобс! — заорал он. — Возьмите лампу и передавайте: «Освободите дорогу!»
Якобс передал сигнал на австралийское судно, дождался подтверждения в получении и затем передал короткое требование Уорнинга. Свое беспрецедентное обращение к британской военно-морской единице Уорнинг подкрепил протяжным гудком.
Австралиец убрался с дороги и лег на параллельный курс. Уорнинг на борту «Пассата» тоже изменил курс, чтобы продолжить минирование с максимальной эффективностью. Теперь он двигался непосредственно вдоль красной линии, обозначенной на карте Крюдером.
Австралиец описал широкую дугу и, судя по всему, собрался пройти в непосредственной близости от кормы «Пассата». Создавалось впечатление, что у противника возникли подозрения или же он маневрировал просто от скуки. В последний момент Уорнинг все-таки прекратил минирование и приказал бросить на кормовую палубу несколько простыней — не было времени убирать минные рельсы.
— Черт бы их побрал! — в сердцах воскликнул Уорнинг. — Какого дьявола они здесь крутятся? Они же вот-вот врежутся нам в корму!
Кормовые огни «Пассата» находились не на самой корме, а в задней части дымовой трубы, так что кормовая часть судна длиной около 25 метров, расположенная за этими огнями, была погружена в темноту. Очевидно, австралийцы были уверены, что огни находятся на корме незнакомого судна, и стремились подойти непосредственно под корму. Темнота не дала им возможности заметить свою ошибку.
— Надо его пропустить! — воскликнул лейтенант Левит.
У Уорнинга не было времени размышлять. Он метнулся к штурвалу и переложил руль вправо до упора. Судно отреагировало моментально, и столкновения удалось избежать. Австралийское судно прошло так близко к корме, что с него можно было перепрыгнуть на палубу «Пассата». Австралийцы в самый последний момент тоже заметили опасность и поспешно отвернули в сторону. Вполне понятное волнение помешало им заметить минные рельсы на корме «Пассата», а если они и обратили на них внимание, то не успели разобраться, для чего они предназначены. Кому может прийти в голову использовать танкер как минный заградитель? Фантастика, да и только.
По странному совпадению австралийский премьер выбрал именно этот вечер, чтобы произнести по радио предупреждающую речь. Австралийцы, заявил он, могут себя поздравить, поскольку пока им удавалось избегать ужасов войны. Однако теперь настало время соблюдать осторожность. Австралийские воды могут в любой момент стать сценой для враждебных действий, даже в эту самую ночь.
Капитан австралийского судна береговой охраны слышал эту речь, но не связал ее с ночным происшествием. Предполагаемый норвежский танкер шел в Мельбурн. Правда, туда он не прибыл. Что с ним случилось после встречи с судном береговой охраны? Это был, конечно, интересный вопрос, только никто его не задавал.
На смертельно бледном лице Уорнинга выделялись только покрасневшие веки.
— Разрешите обратиться, господин капитан, — подал голос рулевой.
— Давай, обращайся, — вздохнул Уорнинг.
— Вам необходимо немного отдохнуть.
— Да, это было бы неплохо. Кстати, а ты сам когда в последний раз отдыхал? Я имею в виду так, как положено, лежа на койке.
— Я? Это было… Дайте вспомнить… еще на «Пингвине».
— Понятно. Что ж, иди и немного поспи.
Рулевой уставился на командира в крайней степени изумления:
— Но ведь я не могу покинуть свой пост!
— Я тоже, — улыбнулся Уорнинг, — и не будем больше об этом.
Погода снова ухудшилась. Начался сильный шторм, и курс «Пассата» вел прямо в его сердце. Порывы ураганного ветра гнали встречным курсом гигантские волны, и судно почти не продвигалось вперед. Скорость бывшего танкера составляла не более одного узла.
Уорнинг был очень недоволен новой задержкой. Он выполнил свою задачу, установил минные поля и теперь стремился уйти от них как можно дальше, прежде чем их обнаружат. Поэтому он приказал вынести на палубу два больших шланга, чтобы выкачать на бурлящую поверхность воды нефть. Она покрыла поверхность воды тонким слоем и уменьшила высоту волн.