— Как вы считаете, — спросил Крюдер штурмана, — кто это?
— Австралийцы или англичане, господин капитан. Янки здесь не появляются.
На несколько мгновений на горизонте показалась верхняя часть дымовой трубы неизвестного судна.
— Это или «Блю Фаннел», или «Порт Лайн»,[14] — авторитетно заметил Уорнинг. — Нам надо позаботиться о помещении для пленных. Там будет не меньше пятидесяти индусов.
— Я считаю, — подтвердил Михаэльсен, — что это «Порт Лайн».
Крюдер решил воздержаться от атаки в дневное время. С «Маймоа» не только сообщили координаты, но также довольно подробно описали внешний облик «Пингвина», его скорость и форму надстройки. Служащие военно-морских баз на Индийском океане с немалым удивлением узнали, что на борту немецкого рейдера есть даже самолет, способный сбрасывать бомбы.
Во всяком случае, сейчас «Пингвин» двигался допустимым курсом. В Индийском океане нельзя плыть, куда тебе взбредет в голову, если, конечно, не хочешь привлечь к себе внимание. Если судно не идет на восток или на запад, оно автоматически становится подозрительным, потому что на юге нет ничего, кроме Антарктики, и грузовым судам там делать нечего — туда могут забрести только китобои.
Почти незаметное преследование продолжалось на протяжении всего дня. Большинство членов команды были освобождены от своих обязанностей и отдыхали, чтобы со свежими силами взяться за работу ночью.
Благодаря тому факту, что британское судно шло на угле, за ним было несложно следить по дымовому столбу, сопровождавшему его на всем пути следования. «Пингвин» же шел на жидком топливе, поэтому у него не было сходной проблемы. К тому же мачта на нем была настолько короткой, насколько это представлялось возможным, такой короткой, чтобы ее нельзя было заметить в похожих обстоятельствах, но все же достаточно длинной, чтобы ее приземистость не вызывала ненужного любопытства. Все вахтенные на «Пингвине» имели первоклассные бинокли, а впередсмотрящие сменялись каждые два часа, чтобы острота зрения не притуплялась от усталости. Нет необходимости говорить, что для этой работы подбирались только самые серьезные и ответственные люди, обладающие превосходным зрением. Если впередсмотрящий бездельник, рано или поздно это приведет к гибели корабля.
Темнота, как всегда в тропиках, опустилась внезапно. Произошло это ровно в 18.02. Мгновение назад было еще совсем светло, а в следующее уже наступила кромешная тьма. И сразу же началась настоящая погоня. «Пингвин» изменил курс, чтобы приблизиться к неизвестному судну, если, конечно, ничего не подозревающий противник тоже не изменил курс и скорость. Хотя британские капитаны, возможно, в силу природной инертности не слишком строго придерживались инструкций адмиралтейства, касающихся плавания в ночное время.
«Пингвин» был очень тщательно затемнен. Не ожидая приказа, артиллерийские расчеты проверяли орудия. На камбузе готовили специальный кофе для вахтенных — очень горячий и очень крепкий, — за ночь его будет выпито изрядно.
В 20.00 на «Пингвине» объявили боевую тревогу. Представлялось маловероятным, что британское судно в темноте изменит курс, но если это вдруг произойдет, оно может появиться в любую минуту, и надо быть готовым к встрече.
Ночь выдалась необычайно темной. На воде не было видно ни огонька, небо было затянуто тучами, сквозь которые не проглядывала ни луна, ни звезды. Невозможно было даже разглядеть собственную руку, протянутую вперед. Чернильная темнота усиливала напряжение. Люди старались избавиться от него, вполголоса обсуждая предстоящую операцию.
— Будем надеяться, обойдется без пальбы, — сказал один из матросов. — У нас, конечно, достаточно возможностей чтобы устроить хороший фейерверк, но все же… Всякое может случиться.
— Хорошо бы он не стал выходить в эфир, — добавил другой. — Известность нам не нужна.
— А когда все хорошо кончится, — вмешался третий, — пусть на нем окажутся свежие фрукты и овощи, тонны сигарет и много бочек ямайского рома.
— Аминь, — вздохнул четвертый.
Свежие фрукты и овощи! О них давно мечтали и офицеры, и матросы «Пингвина».
В 23.30 главный старшина-рулевой пошел на мостик. В рубке ему больше нечего было делать. Время и координаты ожидаемого места встречи были подсчитаны с точностью до минуты и дюйма. Ноймейстер осторожно продвигался в полной темноте. На мостике было тихо. Все — от капитана до матроса — знали, что операция должна начаться через семнадцать минут. У каждого офицера был бинокль ночного видения. Люди всматривались в темноту. Разговаривать было не о чем.