Минута эта пришла – и была упущена. Такая мысль лишь на какое-то мгновение коснулась умов и тотчас исчезла, заглушенная топотом ног разбегавшихся по боевым постам людей. Возможно, тут сыграл свою роль инстинкт самосохранения. Хотя вряд ли – на «Улиссе» давно перестали заботиться о себе. Возможно, то было просто флотской дисциплиной, преданностью своему командиру или тем, что психологи называют условным рефлексом, – заслышав визг тормозов, вы инстинктивно отскакиваете в сторону. Возможно также, тут было что-то иное.
Как бы там ни было, все помещения корабля были задраены по боевой тревоге за две минуты. На верхней палубе оставались лишь вахтенные матросы, обслуживающие шпиль. Никто не верил, что здесь, в Скапа-Флоу, их может подстерегать какая-то опасность, но все отправились на свои боевые посты – молча или бранясь, в зависимости от натуры. Люди шли с мрачным видом, неохотно, возмущаясь, сетуя на тяжкую свою долю. Но все-таки шли.
Отправился на свой пост и контр-адмирал Тиндалл. Он не принадлежал к тем, кто шел молча. Ругаясь на чем свет стоит, он поднялся на мостик и забрался на высокое кресло, находившееся в левом переднем углу верхнего мостика. Посмотрел на Вэллери, находившегося на другом крыле мостика.
– Что за переполох, командир? – спросил он недовольно. – По-моему, все вокруг чисто.
– Пока ничего не могу сказать, сэр. – Вэллери озабоченным, внимательным взглядом обвел простор рейда. – Семафор от командующего. Приказано немедленно сниматься с якоря.
– Сниматься с якоря! Но почему, старина, почему? Вэллери покачал головой.
– Это заговор с целью лишить стариков вроде меня их послеобеденного сна, – простонал Тиндалл.
. – Скорей всего, у Старра возникла очередная блестящая идея, и он решил немного встряхнуть нас, – проворчал Тэрнер, старший офицер «Улисса».
– Только не это, – решительно произнес Тиндалл. – Он бы не посмел это сделать. И потом, как мне кажется, он человек не злопамятный.
Воцарилась тишина – тишина, нарушаемая лишь шумом падающего града и зловещим щелканьем гидролокатора, доносившимся из динамика.
– Боже правый! Взгляните, сэр! «Герцог» утопил якорь! – вскинул к глазам бинокль Вэллери.
И действительно. На «Герцоге Кемберлендском», чтобы не выбирать якорь, расклепали якорь-цепь, и теперь нос огромного корабля, начавшего движение, стал медленно поворачиваться.
– Какого черта!.. – Не закончив фразу, Тиндалл принялся изучать небо. – На горизонте ни одного самолета, ни единого парашюта. Ни радарной установкой, ни гидролокатором не обнаружено какой-либо цели. Нет ни малейшего признака того, что основные силы германского флота проникли через боновые заграждения…
– «Герцог» нам семафорит, сэр! – докладывал Бентли, старшина сигнальщиков. Помолчав, он стал медленно читать: «Немедленно займите место нашей якорной стоянки. Пришвартуйтесь к северной бочке».
– Потребуйте подтверждения приказа! – резко проговорил Вэллери. Потом взял у матроса-сигнальщика трубку телефона, связывавшего боевую рубку с полубаком.
– Первый лейтенант? Говорит командир. Как якорь? На панер? Добро. – Он повернулся к вахтенному офицеру. – Обе машины малый вперед. Право десять градусов.
Нахмурясь, вопросительно взглянул на Тиндалла, сидевшего у себя в углу.
– Игра в кошки-мышки, – проворчал Тиндалл. – А может, какая-нибудь другая игра, вроде испорченного телефона… Хотя нет, минуту! Глядите! Все пяти-с-четвертью-дюймовые орудия «Герцога» до отказа опущены вниз!
Взгляды Тиндалла и Вэллери встретились.
– Нет, не может быть! Боже правый, вы полагаете?..
Донесшийся из динамика громовой голос акустика (его боевой пост находился сразу за боевой рубкой) послужил ответом на вопрос контр-адмирала. Крайслер, старший акустик, говорил четко, неторопливо:
– На мостике! Докладывает акустик! Слышу эхо. Тридцать градусов левого борта. Повторяю. Тридцать левого борта. Эхо усиливается. Дистанция сокращается.
Командир «Улисса» вскочил на ноги, но тут же замер как вкопанный.
– На пункте управления огнем! Цель тридцать градусов левого борта! Всем зенитным орудиям максимальный угол снижения. Подводная цель. Минный офицер, – обратился он к лейтенанту Маршаллу, – посты сбрасывания глубинных бомб – к бою!
Вэллери снова повернулся к Тиндаллу.
– Это невероятно, сэр! Вражеская подлодка – очевидно, это она – где? в Скапа-Флоу? Просто невозможно!
– Прин так не считал, – проворчал Тиндалл.
– Прин?
– Капитан-лейтенант Прин, тип, который торпедировал «Ройял Оук».
– Это не может повториться. Новые боновые заграждения…
– …помешают проникновению обычной подлодки, – закончил за Вэллери Тиндалл. Потом перешел на полушепот. – Помните, в прошлом месяце нам рассказывали о наших двухместных подлодках? Их должны были доставить в Норвегию на норвежских рыболовных судах, которые курсируют у Шетлендских островов. Возможно, такая же мысль возникла и у немцев.
– Вполне, – согласился Вэллери. Он сардонически усмехнулся, кивнув в сторону линкора. – Вы только посмотрите на «Кемберленда». Идет прямо в открытое море.
Помолчав задумчиво, он снова взглянул на Тиндалла.
– Как вам это нравится, сэр?
– Что именно, командир?
– Эта базарная торговля, – криво улыбнулся Вэллери. – Видите ли, они не могут рисковать линейным кораблем, стоящим энное количество миллионов. Поэтому старый «Кемберленд» убирается восвояси, а мы швартуемся на его прежнее место. Бьюсь об заклад, немецкой морской разведке с точностью до дюйма известны координаты якорной стоянки линкора. Эти миниатюрные лодки имеют на борту заряды ВВ, и если немцы собираются прикрепить их к днищу какого-то корабля, то не преминут прикрепить их к нашему днищу.
Тиндалл взглянул на Вэллери. Лицо его было непроницаемо. Акустик непрерывно докладывал о результатах гидропеленгования. Пеленг цели оставался неизменным, дистанция сокращалась.
– Совершенно верно, – проговорил адмирал. – Изображаем из себя мальчика для порки. Черт возьми, не по нутру мне вся эта история. – Лицо его исказилось, он невесело засмеялся. – Хотя, что для меня? Для команды – это действительно последняя капля. Этот последний кошмарный поход, мятеж, штурмовая группа морских пехотинцев с «Кемберленда», боевая тревога в гавани… И после всего случившегося мы должны рисковать своей шкурой ради этого… этого подлого… – Не закончив фразы, он в сердцах выругался, потом спокойно продолжал: – Что же вы собираетесь сообщить экипажу, командир? Происходит что-то невероятное, черт подери! Я сам, того и гляди, начну бунтовать…